Осторожно: трудные родители!

«Самое главное чудо в человеческой природе — человек может быть «сложным» и «трудным», но в его силах меняться. Я это вижу в своей практике,  и это дает мне силы работать дальше», — отметила Екатерина Бурмистрова в своем выступлении в рамках секции «Психологическая помощь православной семье».

Это, наверное, и есть главное, зачем нам надо открывать глаза на свое поведение и не пытаться прятаться за самооправданиями: «Ах, ребенок такой сложный», «Да младшая не спит ночами, вот поэтому я на старшего и накричала после сада», «А что я могу сделать, если моя бабушка так со мной общалась, вот я и копирую ее стиль поведения?». Нет, мы можем менять свое поведение, несмотря на текущие обстоятельства и историю семейных отношений.

Как разорвать порочный круг «не хочу кричать, но кричу» — Екатерина Бурмистрова, семейный психолог и мама десяти детей.

«Ребенка надо любить, а я злюсь!»

Большинство современных родителей – это люди ответственные, мотивированные, всерьез относятся к обязанностям родительским. Штудируют книжки, слушают лекции, и к моменту появления ребенка у них есть много представлений о том, каким же надо быть родителем.

Но вот в чем парадокс. Рождается малыш, и редкой семье удается даже до года соблюсти то, что они считают правильным. Очень часто родители сталкиваются с реакцией на детское поведение, абсолютно не соответствующей их представлениям.

Иногда это случается вскоре после рождения малыша, когда он не спит по ночам. А родитель сталкивается с собственным раздражением, которое не описано в книгах для родителей.

Кому-то «везет» чуть больше, и первые признаки парадоксального родительского поведения человек обнаруживает ближе к 1,5-2 годам, когда у ребенка проявляется характер.

Не имея родительского опыта, люди склонны думать, что дети — это такие маленькие ангелы. Так вот, видя, каковы же дети на самом деле, сталкиваясь с тем, что такое каждодневная жизнь с ребенком, родитель обнаруживает в своем поведении нечто, что его потрясает и удивляет.

Часто это неожиданная для самого человека эмоциональная реакция: гнев, раздражение, оторопь, страх, чувство полной растерянности, ощущение злости, неприятия к собственному ребенку.

В моей терапевтической практике, а я консультирую больше 15 лет, встречалось, что даже разовых случаев, когда человек сталкивается с подобными собственными эмоциями, бывало достаточно, чтобы человек начал себя чувствовать каким-то неправильным родителем.

Очень простая мысль, которая редко отражена в литературе для родителей, это то, что по своей природе любые близкие  человеческие отношения — амбивалентны. Они имеют двойную природу: очень сильная любовь может сочетаться с интенсивными отрицательными чувствами.

Почему мы кричим, когда хотим не кричать?

Откуда же берутся эти два разных уровня отношений? Уровень правильный, вычитанный из книг, то, что мы считаем должным, и то, что мы делаем на самом деле?

Уровень правильный, положительный — это достижение нашей личности. Это то,  что мы действительно хотели бы, что мы собирали по крупицам, писали в подростковом дневнике, сталкиваясь с поведением мамы. «Я никогда не буду орать на своего ребенка, никогда не буду залезать в его личные вещи, буду находить время, чтобы слушать ребенка».

Однако есть уровень второй, уровень реального проживания. К сожалению, часто расхождения между ними очень значительные.

На уровне проживания мы не всегда можем действовать так, как считаем правильным. Если мы хорошо выспались, у нас ничего не болит, нет систематической перегрузки, вообще нам хорошо, мы можем в большинстве случаев выполнять то, что считаем правильным.

Как только что-то «не то», начинает «выскакивать» совсем другое поведение.

Отчего так?

Дело в том, что человеку в статусе родителя крайне сложно под нагрузкой проявлять то, чему он не был обучен в своей семье. Мы все родом из детства, из семьи.

Я сейчас объясню, о чем идет речь. Человек, который в здравом уме и твердой памяти обещает себе не повышать голоса, в спешке, видя, что они с ребенком опаздывают на занятия, открывает рот, используя интонации мамы и бабушки, которые слышал в такой же ситуации. Я думаю, что родители маленьких детей вспомнят много таких случаев достаточно легко.

Если человек останавливается, у него есть сила, желание и время вспомнить, он понимает: «Ой, это же голос моей бабушки, я так не буду, я остановлюсь». Но большинство эпизодов мы пропускаем, к сожалению.

Иногда мы видим в глазах детей страх, удивление, когда ведем себя так. И это может остановить. Иногда вопросы о нашем состоянии от детей могут остановить.

Иногда мы не останавливаемся, и происходит полноценный срыв. Я  подчеркиваю, что это не то, что человек хочет и собирается делать. Это то, что у него выскакивает на уровне автоматизма. Потом, когда день завершается, человек думает, как же он прожил день, и вспоминает, что опять орал на ребенка. Возникает ощущение собственной некомпетентности. У кого-то это не крик, а ледяной шепот, у кого-то отстранение.

Как избавиться от сундука с наследством?

Вот этот уровень я называю «сундуком с наследством». Это то, что мы притащили из родительских семей неосознанно. Это не то, что мы хотели взять с собой.

Это тот эмоциональный багаж, который приехал с нами и который действительно часто делает нас как родителей трудными. Редкая семья избегает этапа, когда такого поведения много.

Однако если человек не хочет, чтобы его было больше, он может остановиться.

Это не происходит моментально. Вот взяли один случай — проработали, помогло и сработало, больше так себя не ведем. Нет, тут совсем другая история, так же, как с нашими грехами, которые накапливаются годами. Это долгое дело — избавляться от багажа. Но с очень хорошим прогнозом.

Родители, даже самые трудные родители, могут меняться. Если человеку действительно не хочется повышать голос, шипеть на собственного ребенка, он может путем систематическим наблюдений за собой если не убрать совсем, то значительно снизить количество такого поведения.

Но для этого сначала нужно признать, что такое поведение не случайность.

Позиция страуса делает родителей более уязвимыми к новым вспышкам гнева. Надо признать правду — так со мной бывает.

Это поведение не всегда прямо из семьи, иногда оно из летнего лагеря, детского сада, из школы. Где-то мы подцепили привычку в состоянии стресса общаться именно таким образом, который считаем для себя неприемлемым.

С моей точки зрения, как психолога, работающего с семьей, полезно понимать, откуда идет эта традиция, понимать, откуда идет эта привычка.

Но тут важно вот что. Вспомнив того, кто так орал, кто научил нас так орать, не надо обвинять этого человека. Часто возникает обвинение мамы, бабушки, воспитателя. Если отношение будет обвинительным, оно не отпустит. Надо понять и простить этого человека, понять, почему он так орал.

У нас ведь есть большие отличия от того ребенка, который слышал этот крик. Мы гораздо лучше можем понять, почему же мама, бабушка, папа кричали. Мы теперь гораздо ближе к ним, наш нынешний опыт позволяет понять, что это было не по злой воле, не потому, что они хотели причинить зло. Надо попытаться «вспомнить» таким объясняющим, прощающим образом.

Очень важно — следить за собой. Мне кажется, полезно для каждой семьи понимать, где у вас наиболее «сложные моменты», в которые вы ведете себя совсем не так, как вы хотели бы. У психологов есть практика динамического наблюдения за собственным поведением. Можно в течение двух недель понаблюдать, прямо записывать, в какие моменты в вас проявляется то, чего вы не принимаете. Четко — день недели, час и ситуацию. Это можно делать коротко и в форме таблицы: «Понедельник, 17.15, разоралась из-за того, что ребенок в саду долго одевался. Суббота, 14.00, время генеральной уборки, полный скандал».

Динамическое наблюдение в течение двух недель, обязательно с записями, позволит вам увидеть те сложные точки, моменты особого напряжения, в которых вы чаще всего срываетесь. Или когда срывается ребенок, а родительский срыв идет в ответ на его реакцию.

Вот вы знаете, что у вас в пятницу — вторая половина дня «плохая». Или время, связанное со школой или садом. Или сбор на литургию. У каждой семьи это свои моменты.

Ели вы их отследите, можно идти путем профилактики, а не лечения уже созданной проблемы. Вы можете в нейтральное время, когда все спокойны, попытаться придумать что-то, что не даст семье в очередной раз уйти в эмоциональное пике. Это могут быть разные вещи — от дополнительной вкусной еды, включения приятной музыки до замедления темпа. Но это всегда собственные находки — одному поможет музыка, другому конфета с чаем.

Очень важно знать один принципиальный момент.

Чтобы перестать шипеть, кричать, нужно взять паузу. Для людей, у которых есть опыт попыток собственных внутренних изменений, очевидно, что это сделать очень сложно. Но сама мысль о том, что лучше остановиться, что остановка в принципе возможна, что если мы прямо сейчас прервем свое трудное поведение, то не уроним свой авторитет, для многих стала выходом.

Извиниться и подсказать. Но все же не получилось остановиться,  произошел у вас эпизод безобразный, и вы, взрослые, вели себя не так, как хотелось бы? Что с этим делать?

Когда эмоции уже схлынули, все успокоились, надо попытаться найти слова, чтобы объяснить, что это было, и извиниться.

Часто родители, особенно православные, считают, что извинение роняет их авторитет в глазах детей. Это не так, конечно. Но тут должно быть не столько извинение, сколько объяснение, что произошло и почему.

Почему мама, почему папа, которые говорят, что кричать, ругаться, бить нельзя, сами это делают? А тут надо честно признаваться — «со мной такое тоже бывает, хотя я и знаю, что это неправильно. Я расстроился и устал». Важно не оправдываться, а объяснять.

Также полезно подсказать детям, что они могут делать, если такое будет еще раз. Мы же не можем гарантировать, что он последний. Подсказать слова, действия, иногда это очень хорошо работает, когда ребенок говорит: «Папа, а помнишь, ты меня просил, когда ты так со мной разговариваешь, говорить тебе, чтобы ты не кричал?»

Подготовила Ирина Кислина