Между участницами нашего клуба «Матроны.Ру» неоднократно разгорались дискуссии о мужской ответственности и нежелании современных мужчин создавать семью. Наш сегодняшний гость – глава большой семьи, готовый поделиться личным опытом преодоления безответственности. Свое подлинное имя он пожелал сохранить в секрете.

— Роман, мы долго ругали молодежь за карьеризм и ориентированность на деньги и успех, но в то же время не заметили, как подросло следующее поколение, по сравнению с предыдущим – очень апатичное. Сейчас подросло много молодых людей вроде тех, которые показаны в фильме Звягинцева «Елена». Они ничего вообще не хотят, у них нет планов, они не мечтают добиться успехов в карьере, разве что слегка работают за какую-то символическую зарплатку. Их интересы — попить пивка, поиграть в компьютерную игру, никакого стремления к семье и браку нет и в помине. Личная жизнь – это «так, живу тут с одной». «Жить тут с одной» они могут годами и при этом даже не задумываться о семье и детях. На нашем сайте «Матроны.Ру» женщины часто жалуются на мужскую безответственность, на то, что современные мужчины не хотят создавать не то, что многодетную семью, а просто вообще какую-либо семью. Как вы думаете, почему Вы смогли жениться и стать отцом пятерых детей, а другие не решаются?

— Начну, наверное, издалека. Прежде, чем захотеть семью, я прожил много лет именно в личине безответственного мужчины. И это был, наверное, элемент покаяния, когда я просто понял, что такой образ жизни губителен. Это стало точкой в данном вопросе, и он был, наверное, уже сугубо религиозный.

— То есть, нерелигиозным людям в нашем мире вообще не нужна семья?

— Я не философ. Я скажу, что в какой-то момент, живя лет, наверное, лет семь в таком безответственном режиме, поймал себя на мысли, что я разучился любить. То есть, я потерял способность любить вообще. Мне вспомнился образ из лекции профессора Осипова, где он говорил о том, что есть некая чаша любви, которая дается человеку один раз. Человек может ее сохранить и испить ее в браке с супругом целиком, а может растерять зря. Может сохранить именно в браке целомудрие, а может расплескать налево и направо. Я очень хорошо это понимаю, хотя помню состояние той расплескавшейся чаши. Когда ты теряешь способность к любви, к какому-то вообще восприятию противоположного пола.

— Тогда к противоположному полу начинаешь относиться потребительски?

— Вот, в том-то и дело, что, начиная относиться потребительски, приходишь в состояние, от которого, по крайней мере, я впал в ужас. Потому что я понял, что я превратился в совершенно каменное создание, которое не способно любить. А жизнь без любви просто превращается в пустоту, такой большой ад. С этого, наверное, началось мое движение к тому, что, все-таки надо как-то учиться любить и как-то останавливаться, и подходить уже к отношеням с противоположным полом более ответственно.

Дальше уже, одновременно состоялось мое воцерковление, тут уже появилась мотивация другого порядка. Уже на жену смотришь, как на школу любви, а на детей, как на такое послушание, которое дается от Бога. Во-первых, это само по себе дорогого стоит, когда ты даешь возможность появиться на свет новому человеку, такой акт сотворчества, из ничего, фактически, возникает целый человек.

Во-вторых, это такое послушание, где дети – это не твои дети, они тебе даются, что называется, в виде поручения их вырастить и посвятить Богу. Вот тогда появляется осмысленный взгляд на это.

Самое очевидное, самое простое лекарство от безответственности — это покаяние. Но это непросто. Если покаяние было бы так просто, то, наверное, не было бы этой проблемы. Проблема дефицита мужской ответственности, конечно же, существует, это явная тенденция в последнее время. У нее, наверное, как и у всякой тенденции есть свои объективные и свои субъективные причины. Отчасти – это плод того геноцида, через который прошел русский народ в XX веке. Мы потеряли элиту нашей страны в Гражданскую войну, в революцию. Еще потеряли элиту, прежде всего мужского населения, в Великую Отечественную войну. Десятки миллионов наших соотечественников были уничтожены и плюс еще мы оказались в ситуации, когда после войны выросло целое поколение безотцовщины, вынужденной, когда дети воспитывались матерями, и поколения послевоенных детей испытывали дефицит модели мужского ролевого поведения в семье.

— Есть и такая проблема: типичная российская семья, модель которой унаследована еще из советских времен – это семья с очень деспотичной женщиной, такой матриархат. Это семья, где мама или бабушка всем «рулит». Может быть, сейчас молодые мужчины не спешат жениться, потому что они не хотят попасть в матриархальное рабство?

—          Я согласен с этим фактом. Надо констатировать, что на тенденцию послевоенной безотцовщины наложилась еще тенденция советского феминизма, когда женщина — творец своего счастья, когда женщину лишили ее традиционной материнской роли, заставили работать и фактически создали для мужчин такой демотиватор зарабатывать самим.

— Могу привести такой интересный пример: я был в музее шоколада в Бирмингеме штаб-квартира Кэдбери. Так вот, семья Кедбери были квакерами — знаете, такая деноминация протестантская, которая особо упражняется в человеколюбии. Они отличались тем, что в конце ΧΙΧ века строили своим рабочим дома, таун-хаусы по-современному, которые, сейчас наше государство и даже элитные компании не в состоянии своим гражданам предоставлять. Они это строили для рабочих, по сути, на окраине. Так вот, меня удивил тот факт, что до 1913, если я не ошибаюсь, года, старик Кэдбери не брал на работу женщин. Мотивировал он тем, что работающая женщина развращает мужчину, потому что это позволяет ему не заботиться о хлебе, а жена добывает хлеб сама. Так было в компании «Кэдбери» до тех пор, пока феминистки через суд, кажется, в 1913 году, не заставили его признать равноправие мужчин и женщин на работе.

—  У нас сложилось поколение таких доминантных женщин, которые растят безвольных мужчин. На эту проблему еще давайте наложим все достижения сексуальной революции, которые привели к тому, что, если раньше мужчине, чтобы добиться женщину, надо было совершить какие-то подвиги, либо, собственно, вступить в брак, то сейчас зачем?..

— Перед браком как-то состояться надо.

— А сейчас: зачем жениться, когда женщина и так доступна? Традиционное общество предполагает, что женщина как объект физического интереса доступна только в браке. Сейчас она доступна на всех углах.

Посмотрите, что пропагандирует вот женский глянец? Он пропагандирует, так сказать, откровенное агрессивное сексуальное поведение со стороны женщины. Собственно, винить во всем женщин, конечно, глупо, вы можете сказать, что это такой мужской шовинистский взгляд. Конечно же, в этом виноваты мужчины. Эта тенденция возникла на фоне поколений аморфных безвольных мужчин, не всегда состоятельных. Я считаю, что оба лагеря – мужской и женский -виноваты одинаково. Это железный закон коммуникаций, за результат отвечают обе стороны в равной степени.

Надо со своей женской стороны этим тенденциям как-то противостоять. Как-то понимать для себя ценность целомудрия. Понимать себя, как, соответственно, первый мужчина, он должен быть только один раз. Подумать о пороге собственной доступности. Потом, ну, что обижаться, если мужчина живет с вами, так называемым гражданским браком, и никак не хочет на себя брать никакие обязательства перед вами. Зачем себя обременять, когда и так хорошо.

— Вы рассказали, что покаяться в прежней жизни и создать семью вам помогло воцерковление, но оно далеко не на всех оказывает такой эффект. Среди людей верующих, церковных, тоже хватает одиноких апатичных мужчины, которым просто ничего не надо. Кто-то боится создать семью. Кто-то создает, но не считает себя обязанным семью кормить, о ней заботиться. Почему так?

— Ну, надо понимать, что воцерковление – это не немедленное решение всех проблем. Воцерковление – это то же самое, как человек записался в поликлинику и начал лечиться. И мы вдруг удивляемся: приходишь в поликлинику, а здоровых там нет! Так, собственно, больные туда и приходят. Мы же можем воцерковляться и не каяться. Ходим, о грехах отчитываемся батюшке каждый раз, а жизнь-то свою не меняем. Решимости у нас нет, я прекрасно на себе это вижу.

— Как вы считаете, в наше время любой мужчина может прокормить многодетную семью, или, действительно, у нас ситуация такая, государство такое, законы такие, что людям не дают развернуться, подняться. Или если человек захочет, то он найдет способ заработать на жизнь с женой-домохозяйкой и пятью детьми.

— Конечно, многодетная семья для мужчины – тяжкий крест. И, наверное, он сопоставим с женским. Я представляю, что такое для женщины рожать детей, а мужчине все-таки тоже довольно тяжело, потому что государство, при всех своих лозунгах, в рождаемость никак не инвестирует. Да, материнский капитал — это, по большому счету, конечно, лучше, чем ничего, но сколько квадратных метров нужно купить на эту сумму в Москве? Ну, четыре, наверное. То есть, сколько можно детей на этой площади поселить? Наверное, половину ребенка. Поэтому, конечно же, многодетная семья выживает вопреки обстоятельствам, которые есть вокруг, и, естественно, наверное, только помощью Божией. Поэтому прокормить не так просто. Прокормить не в смысле, конечно же, едой, а обеспечить.

— Не в смысле хлеба и воды, а в смысле медицины, образования…

— Обеспечить приличный уровень образования, приличный уровень потребления бытового. Мои дети ходят не в государственную, а в частную школу.

Конечно, для того, чтобы содержать большую семью, по нынешним меркам нужно очень много зарабатывать. Весь парадокс заключается в том, что современная экономическая система индустриальная и постиндустриальная, рождаемость стимулирует наоборот. Уклад жизни многодетной семьи с экономической точки зрения эффективен в ситуации натурального хозяйства, ну, или, как минимум, ситуации жизни на земле сельской. Тогда каждый ребенок – это работник, и каждый, соответственно, ребенок – это еще и прибавка, ваша пенсионная система.

В нашей же современной ситуации, если вы зарабатываете 100 тысяч, и живете один, вы довольно много можете себе позволить: путешествовать, отдыхать, и так далее. Покупать в кредит дорогие предметы. А если вы живете, допустим, вшестером или впятером, если у вас трое детей, и супруга не работает, то при заработке в 100 тысяч ваш доход на одного члена домохозяйства — это 15 тысяч, и вы оказываетесь уже в сегменте малозарабатывающих потребителей, с точки зрения и ваших кредитных возможностей, и с точки зрения вашего потребления.

Мне попадалась совершенно гениальная, на мой взгляд, идея реформы пенсионной системы, которая, конечно же, в нашем государстве не найдет сторонников. Самая эффективная пенсионная система, которая способна регулировать рождаемость — это система, при которой пенсия родителей складывается из отчислений, которые делают выращенные ими дети. То есть, вот если вы вырастили одного ребенка, то вы проценты с одного ребенка и получаете. А если этот ребенок, например, алкоголик или уголовник, при этом он никакого дохода не получает, то и вы ничего не получаете. А если вы вырастили, например, троих олимпийских чемпионов и одного успешного банкира, то вы и получаете, соответственно, отчисления от гонораров троих профессиональных спортсменов и с одного заработка банкира. Это система, которая, на мой взгляд, могла бы этот парадокс индустриального общества корректировать.

Мы сталкиваемся сейчас в нашей стране с депопуляцией, которая по масштабам стоит чеченских, афганских и всех других локальных войн вместе взятых.

— Большая семья – это большой стимул для роста, для карьеры?

— Я не могу сказать, что она помогает карьере, потому что все-таки сама по себе семья, конечно же, требует много сил. Если вы одиноки, или вы живете по принципу «double income no kids», то только и делаете, что работаете или отдыхаете, и отдаете больше сил своему предприятию. Но, с другой стороны, большая семья, конечно же, мотивирует к очень ответственному труду. Она мотивирует к добросовестному труду, прежде всего, потому что человек, на котором держится семья, конечно же, не можете себе позволить запить, загулять, не приходить на работу, бросить все дела или просто оттягиваться и попивать пивко. Просто потому, что он обязан много кому и много чем.

С другой стороны, конечно же, семья с детьми обладает большим, назовем там, рекреационным потенциалом. Потому что, когда ты один, ты после трудного дня, выжатый как лимон, идешь в фитнес, в баню, накупишь себе приятных мелочей – это все равно не то. Все равно при таком режиме человек рано или поздно начинает чувствовать какую-то пустоту, что чего-то в жизни не хватает. Здесь, в семье ты получаешь все полноту жизни, ты приходишь, и на тебя запрыгивают дети, несколько пар глаз горят чистой любовью. Они тебя любят не за то, что ты богатый, не за то, что ты красивый, не за то, что ты успешный, а за то, что ты просто есть. Они любят тебя безо всяких условий и обязанностей. Это, конечно, такая вещь, которая стоит многих миллионов долларов, наверное, ради нее можно многими карьерными достижениями пожертвовать, как мне кажется.

Беседовала Ольга Гуманова