Почему детей нельзя бить?

Некоторых сам этот вопрос, может быть, ужаснет. Как, вообще, можно подумать, что это допустимо?

Но не все так просто. Многие, и даже не самые глупые люди, до сих пор уверены, что детей бить можно, если это не вредит их здоровью. Доводы следующие:

1. В Библии написано и бла-бла, в общем, раньше били, и ничего, хорошие люди вырастали.

2. Ребенок — существо несознательное, как собака, слов не понимает, а боль — отлично.

3. А вот в английских школах отменили телесные наказания недавно, так что…

4. Те родители, которые детей не бьют, орут на них, и это намного больше губит детскую психику.

5. А как, вообще, иначе, если ничего больше не помогает?

Есть даже психологи, которые описывают, как бить детей, и в этих описаниях, как правильно шлепать ладонью по детским ягодицам, чувствуется 100% садистический подтекст. Приводить эти девиантные перлы я, конечно, не буду.

Хочу просто написать, почему бить детей нельзя. Это несмертельно, и, я надеюсь, не услышу традиционного стона, что вот да, кого-то били родители и они теперь навечно травматики, жить нормально уже не могут, могут только ходить и жаловаться, вымогая себе компенсацию. Слушая таких «травматиков» начинаешь понимать их жестоких родителей. Хотя родители, наверняка, были намного хуже. Но неважно.

Мы будем о говорить не о том, что уже было с кем сделано, а о том, что лучше не делать, когда стоит такой выбор.

Бывает иногда, что выбора вообще не стоит. То есть полез годовалый ребенок к электрической розетке или к чайнику горячему, и родитель инстинктивно шлепнул его. Не думал об этом и выбора не делал, просто поддался импульсу. Ругать себя за такое движение не нужно, всякое бывает. Хотя и хвалить не стоит. Ребенок все равно ничего не понял про температуру и электричество и даже не понял, что именно они представляли для него угрозу, он просто понял, что мама или папа недовольны. Недовольство можно и иначе проявить.

Все идеи о том, что на ребенка можно и нужно воздействовать физически, строятся на средневековых представлениях о том, что у ребенка пока нет ума, а значит понять он ничего не способен. На самом деле эмоциональная восприимчивость ребенка настолько высока, что в этом он намного чувствительней взрослого. Для выживания ребенку нужно считывать все эмоции, он чувствует и любовь, и нелюбовь, и одобрение, и неодобрение, и различает все оттенки. Наши взрослые эмоции от нас заслонены нашим рассудком, нашей привычкой к бестолковому анализу, а главное, психическими защитами. Взрослые и сами не знают, чего они хотят, как они к чему относятся, чего чувствуют, им для этого очень часто нужен психолог, чтобы помочь разобраться в этом, настолько все запутано. Ребенок саморефлексию только формирует, а вот чужие эмоции распознает отлично.

Однако, если ребенок привыкнет к тому, что когда им недовольны, его начинают лупить, он действительно может притупить восприятие более тонких родительских эмоций. Его порог поднимется. Вот тогда и рождается эффект «он не понимает слов, а только шлепки». Его к этому приучили. Да, как животное.

Тем, кто считают, что кричать на ребенка хуже, чем его «безопасно бить», предлагаю подумать вот о чем. Вы бы сами выбрали, чтобы партнер или, не дай бог, начальник, накричал на вас или стал вас бить? Кричат люди друг на друга часто, не так ли? Люди не всегда могут сдержать накал эмоций и поэтому кричат. Постоянно холодные, невозмутимые люди выглядят настораживающе. Нет, истерички и скандалисты еще хуже, конечно. Но какая-то мера эмоций, проявленных повышенным тоном, это, в общем, нормальное явление. По крайней мере никого этим не удивишь. Не так ли? Если близкого довести, то он вполне себе может начать кричать «Что ты делаешь? Как ты можешь? Ааа!» и так далее.

Совсем другое дело, если кто-то близкий или не очень начинает нас бить. Вот так вот просто подходит и отвешивает нам подзатыльник или сердито бьет ниже спины. И нет, это не договорная игра в сексуальный БДСМ, а это он так недовольство свое выражает. Что хочется сделать с таким человеком? Вломить ему в ответ, не так ли? А лучше, не выходя из правового поля, послать его подальше и не общаться. Потому что он берега потерял.

Все, кто ссылаются на то, что вот раньше били детей и ничаво, забывают, что раньше не только детей били, а всех вообще. Раньше и на службе били, и за правонарушения, и мужья жен били, законно, и отцы взрослых сыновей, и баре крепостных, и белые черных, и в школах били, и в учреждения, и вообще бить — это было как-то так нормально. Другие представления были о телесных границах личности. Проще люди были, грубей, меньше осознавали свою индивидуальность, но дело не только в этом. Дело в контрасте, который наблюдает ребенок, когда приходит в мир, где бьют только его. Только его!

То есть папу начальник на работе не порет, мама домработницу за косу не таскает, на улице нет публичных порок, по телевизору в новостях ничего такого не показывают, никого в этом мире не принято бить на законных основаниях, тем более бить унизительно, с эротическим подтекстом, обнажив нижнюю часть тела. А вот его, ребенка, — можно. Если прежний ребенок, раньше, был кое-как адаптирован к миру законных телесных наказаний, как-то себя в этом мире воспринимал, не хуже других, теперь, когда он живет в мире, где все направлено на создание и поддержание личностных границ, эти его границы заваливают и крошат. То есть раньше границы вообще как таковые не формировались, а теперь их формируют и ломают.

Особенно страшно, когда это не импульсивный шлепок с последующим объяснением, что, мол, прости, но мама очень сильно испугалась, когда ты схватил утюг, или мама очень сильно разозлилась, когда ты чуть не придушил нашего кота, не сдержалась. Импульсивные поступки родителей с последующим раскаянием (а мы помним, да, что человеческие дети эмоции чувствуют прекрасно, во много раз лучше собак?) дети воспринимают нормально. А вот ритуал наказания — нет.

Ритуал наказания — это садистическое действо. Это нужно хорошо осознать, чтобы никогда этого не делать с ребенком. Это показательное выступление, цель которого подавить ребенка и смять его Я. Опять же для «травматиков» (в кавычки ставлю, потому что имею в виду не настоящих травматиков, больных людей, а здоровых, тех, кто симулирует детскую травму, чтобы подольше не взрослеть) поясню, что чаще всего Я таким образом не сомнешь, оно найдет способы приспособиться, в редких случаях даже сильнее может стать, зеленый росток и асфальт пробивает, но мы не об этом. Мы о мотиве родителей, об их родительской личности, о том, что они в своем родительстве творят.

Так вот, творят такие родители суд божий над ребенком, предлагая ему признать себя в качестве его бога, а боль и страдания — в качестве заслуженного наказания. А потом предлагают подавить его здоровую агрессию и обратить внутрь себя, внутрь ребенка то есть. Научиться испытывать невротический страх и вину.

Опять же, в старом каком-то мире, без уважения прав личности и прочих современных ценностей, особого унижения и ужаса в этом не было, а значит не было и невроза. Все так жили. Над папашей боярин властвовал и порол его — над боярином царь — над царем бог, а священник мог епитимью накладывать, в том числе и розгами. Папаша над мамашей властвовал и порол ее по субботам, а мамаша — ребенка. Сам он, ребенок, когда подрастал, начинал пороть слуг понемногу, а дальше, расходился все больше. То есть с детства образовывалась стройная иерархия, кто над кем и кого порет, в которую ребенок был с детства вписан.

В современном мире это «старинный ритуал» превращается в извращенное, с особым цинизмом, расчленение детских границ. Именно расчленение, причем заботливое такое, ласковое. Вы видели в фильмах ласковых маньяков? Ребенок испытывает ужас, к этому ритуалу он не адаптирован, аналогов его в окружающем мире нет, наоборот, мир вокруг — демократичный и толерантный, люди борятся за права животных, а вот его, ребенка бить можно, и не только в пылу эмоций, а сознательно и хладнокровно.

Родители, которым кажется это приемлемым, вы, вообще, понимаете, что такое для растущий личности принять мысль, что ее можно вот так вот законно подвергать унижению и боли? И сделать это с ней может самый близкий человек, от которого она ждет защиту. И мотивом издевательства он называет заботу.

В общем, как-нибудь, он это переживет, конечно, забудет и даже улыбнется, может быть, когда вырастет, вспоминая. Психика и не на такое способна. Она очень гибкая, она очень сильная, жаль, что «травматики» слышать об этом не хотят. Но сами-то вы, такие родители, не хотели бы осознать, зачем вам это нужно? И почему это прячется за благородными доводами о родительской любви?

В общем, хотелось сказать, что детей бить нельзя. Уж лучше кричать, если крышу рвет от гнева. Но еще лучше — попить чего-нибудь успокоительного, если настолько тяжело справляться с родительской ролью. Никто не обещал, что это будет легко.

Материал изначально опубликован в блоге психолога Марины Комиссаровой. Продолжение — по ссылке.