— Давайте я вам помогу?

У входа в подъезд вижу молодую женщину и коляску с маленьким ребенком, ребенок побольше держит дверь, пока его мама носит вверх по лестнице большие сумки-пакеты. Нет, я не хочу быть «добренькой», не думаю в этот момент о «европейской» и «неевропейской» вежливости, не вспоминаю множество статей и постов в интернете о том, как правильно помогать, — как толерантных, так и не очень, как злобных, так и жалобных, как со стороны тех, кто «принципиально не помогает», так и со стороны тех, кому «неправильно помогли». Я просто предлагаю помощь машинально, ведь я сама мама и знаю, как непросто бывает куда-то выйти/войти с двумя детьми сразу (впрочем, и с одним ребенком и пакетами тоже).

— Нет, ничего не надо, — с ноткой раздражения в голосе говорит женщина, — вы проходите скорее, я все спокойно сама сделаю.

Кинув взгляд на малыша, с трудом подпирающего тяжелую входную дверь, и на хныкающего младенца в коляске, я иду дальше.

Мне редко предлагают помощь, вот честно. Когда мы переезжали с тремя детьми, старший из которых лежал с высокой температурой, а нам нужно было срочно приводить в порядок две квартиры, из помощников были только платная клининговая служба и платные же няни. Когда мы перестали появляться в приходе, где до этого несколько лет руководили подростковым объединением, а затем попросили освободить нас от активностей (родился четвертый ребенок), — нас просто забыли. Но вот в эту снежную питерскую зиму меня с машиной несколько раз толкали посторонние, просто идущие мимо мужчины. Один из них, кстати, был такого почтенного возраста, что я всерьез переживала, не поднимется ли у него давление, но он не успокоился, пока я не выехала из сугроба.

Признаюсь, мне неизвестно, что такое навязчивая помощь. Как-то раз, когда мы со свекровью лежали по разным больницам, а муж был дома с двумя детьми и одним младенцем, наша подруга практически жила у нас, помогая ему. А другой друг просто приехал и дал денег, и мы не стали отказываться. Это была критическая ситуация, в которой наши друзья здорово помогли. Но вот так чтобы в обычные дни кто-то мне все время предлагал помощь? Вообще такого не припомню. Может, мне повезло. А может, наоборот, нет. А может, мне самой надо помогать другим, а не ждать какой-то мифической помощи себе?

Скажу начистоту, обиды были. Как-то читала заметку одной мамы, предлагавшей опекать многодетные семьи хотя бы во время сборов в храм. Потому что пока оденешь всех шестерых-семерых детей, первые одевшиеся уже или в лужу упадут, или вспотеют, или подерутся… Да, у нас не семеро детей, а всего четверо, но если бы кто-то когда-то помог мне с малышами… признательности моей не было бы границ. Но увы.

Возможно, мы производим впечатление настолько благополучного семейства, что никому и в голову не приходит мысль предложить помощь. Возможно, я выгляжу гордой и неприступной, поэтому, когда я раньше заносила коляску в трамвай, никто не сбивал друг друга с ног, пытаясь мне помочь. Возможно, у людей всегда есть подсознательное опасение услышать вот такое «не надо, я сама», сказанное с плохо скрываемым раздражением.

Недавно я поняла простую вещь. Как бесполезно злиться на мужа в ожидании подарка/внимания/цветов/чего угодно, если он даже не понимает, из-за чего я расстроена, так и бессмысленно обижаться на весь мир, который «должен» тебе помочь, но почему-то не помогает! Если тебе что-то надо — просто скажи об этом. Хочешь, чтобы помогли, — попроси! Да, могут отказать, и это может быть неприятно. Но не неприятней, чем услышать раздраженное «не надо, я сама».

Просьба — тончайший психологический «организм», требующий долгой и тонкой педагогической настройки. В этом организме соединяются в смысловое единство надежда и доверие, смирение и достоинство, честность и самопознание, уважение и вера, внутренняя необходимость и свобода. Стоит одному из этих «органов» просьбы выйти из строя, и она превращается в свою противоположность. Без надежды человек вовсе не просит; без доверия не просит другого, а испытывает его; без смирения не просит, а требует; без достоинства не просит, а клянчит; без осознания внутренней необходимости просимого, существенности своей нужды не просит, а капризничает; без веры в бескорыстие другого — предлагает сделку; без уважения к его честности — идет на подкуп; без признания его свободы — хитро манипулирует или грубо шантажирует. Чем больше вдумываешься в психологическую сущность просьбы, тем больше понимаешь, что этот, такой привычный, такой повседневный феномен — есть настоящее чудо, одна из вершин, на которые способна подниматься человеческая душа. В просьбе человек превосходит самого себя и создает один из высших типов отношений с другим (Федор Василюк).

Просить — это очень сложно, согласна. Действительно, надо иметь как минимум достаточно достоинства, чтобы сформулировать просьбу, и достаточно великодушия, чтобы спокойно услышать отказ. Я вижу множество людей, которые готовы скорее манипулировать, шантажировать, презирать и ненавидеть — но не просить. Советские стереотипы «человек это звучит гордо» и «жалость унижает человека» причудливо переплетаются между собой и создают атомизированное общество, где каждый сам за себя, каждый сам по себе, а все, что сверху, — это уже предмет товарно-денежных отношений.

Забавно, правда, что именно в советское время было принято и помогать, и просить. Сегодня я не пойду за солью к соседям по даче, как и они ко мне, лучше съезжу в ближайший магазинчик. И бабушку со второго этажа никто не попросит присмотреть за детьми, пока родители в кино. И соседка снизу не принесет горячих пирожков, «только что из духовки». И сосед сверху не станет занимать десятку до получки (хотя по этому я точно не скучаю).

Возвращаясь к моей личной «саге о помощи», скажу, что в нашей жизни действительно произошло «настоящее чудо, одна из вершин, на которые способна подниматься человеческая душа». Однажды мы в кругу братьев и сестер по общине высказали вслух свою проблему: не успеваем гулять в будни с детьми, и младшая дочка в основном сидит дома; и просьбу — не мог бы кто-нибудь иногда гулять с ней? И произошел вот этот чудесный контакт: один прихожанин отозвался на просьбу, с кротостью и упорством прошел через все круги моей прокрастинации (ой, не знаю, когда, сегодня у нее кружок, завтра врач, позвоните послезавтра) и стал регулярно гулять с нашей девочкой в парках и на катках.

«В просьбе человек превосходит самого себя и создает один из высших типов отношений с другим». И это прекрасные отношения, точно.