6 февраля по новому стилю Русская православная церковь празднует память одной из самых любимых в народе святых — блаженной Ксении Петербургской. К часовне на Смоленском кладбище, построенной на месте ее погребения, каждый день приходит множество народа. К блаженной Ксении обращаются с различными просьбами, пишут записки и надеются на ее помощь.

Пережить смерть любимого — одно из самых больших испытаний, которое может выпасть на долю человеку. Почему одни люди могут оправиться от горя и жить дальше, а другие ломаются? Какой из этих путей свидетельствует о силе любви оставшейся половинки?

В середине XVIII века в Санкт-Петербурге жила молодая пара — Андрей Федорович и Ксения Григорьевна Петровы. Они были счастливы в браке, жили в достатке. Но неожиданно эта идиллия была разрушена: Андрей Федорович скоропостижно скончался от болезни. Двадцатишестилетняя Ксения осталась вдовой.

На похороны мужа Ксения пришла в его мундире. Женщина уверяла всех, что, напротив, скончалась Ксения Григорьевна, а Андрей Федорович жив. Родственники отнеслись к ее поведению как к свидетельству помешательства от горя. Они еще более укрепились в этой мысли, когда молодая вдова начала раздавать свое имущество нищим. Даже свой дом Ксения подарила одной знакомой с тем, чтобы она давала там приют беднякам и странникам, а сама ушла жить на улицы Петербурга. Родственники пытались удержать ее от этих необдуманных, как им казалось, шагов или хотя бы приютить у себя, но ее ответ оставался неизменным: «Мне ничего не нужно».

Прошло время, и весь город заговорил о необычной бродяжке. Ксения целыми днями ходила по городу, но никогда ничего не просила и не принимала милостыни — за исключением копеечных монет, которые тут же раздавала другим беднякам. Но стоило ей самой взять в лавке орех или пряник, и выручка купца взлетала до небес. Стоило покачать люльку больного ребенка, и он выздоравливал. Стоило сказать что-то на первый взгляд непонятное, и эти слова сбывались.

Любопытные горожане решили последить за «Андреем Федоровичем» и узнали, что ночи он проводил в поле — в любое время года и в любую погоду под открытым небом. Там Ксения не спала, а молилась. Где и когда она спала, так и осталось тайной.

Когда на Смоленском кладбище строили храм, рабочие обратили внимание, что по ночам кто-то поднимает кирпичи на стройку. Это оказался «Андрей Федорович». Его особенно заботило, чтобы строители делали фундамент церкви крепким: «Много ей придется вынести, но устоит, ничего…» И действительно, в наводнение 1824 года, когда было разрушено кладбище, снесено множество крестов и могил, уничтожены кладбищенские книги, храм подвергся большой опасности, но все же устоял.

Как-то раз Ксения пришла в гости к Параскеве Антоновой, которой она в свое время подарила дом. У этой женщины не было семьи, и она всерьез задумывалась над тем, кто досмотрит ее в старости. «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына послал! Иди скорее на Смоленское кладбище!» — сказала Ксения. Какой может быть сын, да еще и на кладбище?! Но Параскева не первый день знала блаженную и поэтому сразу же поспешила туда, куда ей было сказано идти.

На одной из улиц Васильевского острова вблизи Смоленского кладбища Антонова увидела большую толпу народа. Толпа собралась вокруг женщины, которую сбил извозчик. Женщина погибла, но перед смертью успела родить мальчика. Отца или хоть каких-то родственников этого малыша полиции разыскать не удалось, и Параскева Антонова усыновила его. Прошли годы, мальчик вырос, стал видным чиновником. Он до конца своих дней был благодарен приемной матери и блаженной Ксении за их любовь и заботу.

Когда и как умерла Ксения Петербургская, точно не знает никто. Известно только, что похоронена она на Смоленском кладбище. Люди стали замечать, что после панихиды на ее могиле их жизнь начинала налаживаться, решались казавшиеся нерешаемыми проблемы. Вскоре там построили часовню. А в 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви после многолетнего народного почитания блаженная Ксения Петербургская, Христа ради юродивая, была причислена к лику святых.

Как получилось, что казавшаяся сумасшедшей женщина могла видеть будущее, творить чудеса, да и вообще оказалась святой? Мнимое помешательство Ксении после смерти мужа не имело никакого отношения к психиатрии. Это было не бегство от здравого смысла в страну собственных фантазий и переживаний, а осознанное предпочтение не земной логики, а небесной.

Сталкиваясь со смертью близких, человек больше не может закрывать глаза на то, что рано или поздно она заберет и его. Что будет с ним дальше, зависит от того, как он живет сейчас. Можно спрятать голову в песок, а все свои дальнейшие переживания сфокусировать на себе: «На кого ж ты меня оставил, что теперь будет со мной, кому я теперь нужна?» Будет ли это проявлением любви? Скорее, это самолюбие. Человек даже перед лицом смерти своей половинки думает не об усопшем, а о себе.

Любовь начинается там, где человек забывает себя ради другого. У Бога нет мертвых, у Него все живы. Мы все снова встретимся и узнаем друг друга после всеобщего воскресения мертвых. А во время этой краткой разлуки усопшие нуждаются в помощи живых: в молитвах, в милостыне, в добрых делах в их память. Никто не требует от нас радикализма святой блаженной Ксении — это удел очень немногих. Но если смерть близкого человека ничему меня не научила, не заставила задуматься о вечном — что вообще может заставить меня сделать это?

Источник: www.pravda.ru