Есть такое мнение, что семья болеет и умирает, если не лечить симптомы болезни — ссоры, выяснения отношений и тому подобное. А я думаю иначе: я уверена, что ссоры в семье — это и есть показатель жизнеспособности «организма». Почему-то меня как раз нехорошо напрягают признания людей, проживших энное количество лет: «Мы никогда не ссоримся! Мы живём душа в душу».

По-моему, это какое-то запредельное, ангельское состояние должно быть, чтобы не раздражаться, не предъявлять друг другу претензии и не спорить с человеком, который всё время крутится у тебя на глазах и постоянно совершает какие-то невыносимые для тебя поступки. Опять-таки, гормоны — куда деваться от их «всплесков» в определённые периоды жизни? Неужели эти люди всегда были спокойными старичками?

Или же они обманывают сами себя и окружающих, равнодушие считая достоинством и гарантом семейного счастья? По-моему, если тебя ничто не возмущает в человеке, тебе это неинтересно, тебе всё равно, что он делает, чем занимается, то ты просто относишься к нему, как к чужому. Ну вспомните — «не холоден и не горяч»! Люди в маршрутке тоже терпимы, если соседи не давят на их любимую мозоль. А близкие только этим и занимаются всю жизнь.

Мы прожили с мужем почти четверть века, и что, меня перестала раздражать его неаккуратность? Или я полюбила его привычку стричь бороду в тот момент, когда я в запарке одеваю детей и мы опаздываем на какое-то мероприятие? Или мне мазохистски нравится мыть зеркало в ванной после каждой чистки зубов моим любимым мужем? А как можно привыкнуть к тому, что исключительно после генеральной уборки он вдруг начинает ремонтировать какой-нибудь «ацкий» прибор и приводит кухню или гостиную в полный беспорядок (я уж про грязь умолчу)?

Вы скажете: какие мелочи! Фу, этот быт! А для меня лично семейная жизнь и состоит в основном из этих мелочей. Конечно, хорошо, если дети (а у меня, к слову, это многочисленные дети) позволяют вам заниматься собой и своим любимым делом, совершать вылазки на природу или в кинотеатр, да и вообще отрешиться от бренной действительности, сбежать, так сказать, от надоедливого быта. А если нет? Мы как-то подсчитали, сколько времени я не была кормящей и беременной; оказалось — в общей сложности два с небольшим года из двадцати. А какой уж тут театр, если у тебя на груди постоянно кто-то висит?

Ещё на заре нашей семейной жизни я прочитала умную мысль: чем пытаться изменить мужа, не легче ли изменить своё отношение к его привычкам? Действительно, легче. Но и это тоже труд! Теперь я смотрю на все его отклонения с долей иронии, пишу весёлые рассказы на тему семейной жизни в «уютной ЖЖ-шечке» и таким способом сублимирую нормальное раздражение. Но время от времени и мне необходимо выплеснуть все свои претензии ему в лицо, так сказать.

Удивительно то, что любимый муж всякий раз поражается моему возмущению. Его реакция неизменна: «А что здесь такого?» И это искреннее недоумение смешит меня больше, чем бесит. То есть оно и бесит немножко, но смешит гораздо больше. И вот когда я улыбаюсь хоть краешком губ, муж понимает: он прощён. Но прежде чем мы достигли такого внутреннего «всепрощения», были-таки скандалы. И самая большая сложность лично для меня была: сделать это не на глазах у детей. Умилительно слышать от старших: мама, а вы с папой вообще когда-нибудь ссорились в юности? Наверное, отсюда и идут все эти мифы об отсутствии ссор.

А как тяжело мне было ссориться впервые! Ведь я была воспитана на книгах о романтической любви, о галантных кавалерах и томных дамах, на прекрасных стихах о неизменной нежности, а тут такооое! «Всё, — думала бедная юная я, — это конец! Теперь мы разведёмся! Он сказал это такииим тоном! Он кричал на меня!» Я не могла заснуть всю ночь, я прорыдала подушку насквозь, я готовилась к утреннему роковому объяснению, а любимый муж, спокойно проспав до утра, рассеянно поцеловал меня в зарёванную щёку и удивлённо поинтересовался: «Что, плохой сон приснился?» Оказывается, он не помнил, что вчера мне наговорил! Кстати, меня и это по первости возмущало, а не умиляло. Но годы шли, мы мудрели (ну, скажем, набирались опыта), ссорились, мирились, и все вчерашние обиды казались глупыми и нестоящими. К слову, я даже научилась засыпать сном праведника сразу после выяснения отношений.

И поэтому я совершенно уверена, что ссоры спасают семью от разрушения. Все мы разные: для кого-то норма — итальянский скандал с битьём посуды и дикими криками, а для кого-то одно слово, сказанное суровым тоном. Но выяснение отношений в семье — это обязательное условие долгой и счастливой жизни. Да и кто сказал, что счастливая жизнь — это жизнь ровная и размеренная?! Как раз наоборот! В семье нет места скуке и однообразию! А в продуктивных ссорах как раз очень ярко проявляются характеры: вот я, оказывается, очень даже горячая штучка, а все окружающие считают меня человеком сдержанным и спокойным (муж посмеивается в бороду).

Тут я оговорюсь: я вообще-то действительно сторонник мирного пути разрешения конфликтов и стараюсь по возможности не повышать голос, поэтому в душе я не скандалистка. Но со временем я убедилась, что до моего любимого мужа спокойный тон просто «не доходит»: пока я не встану в позу и не выскажу всё самым прямым текстом, он не понимает, в чём суть проблемы. Никаких намёков и умолчаний! И удивительным образом в таком состоянии совершенно отчётливо становятся видны пути разрешения конфликтов. И нет здесь рецептов: принимать ссоры раз в неделю или раз в месяц. Тут всё сугубо индивидуально.

И вот ещё важный момент. Очень часто мы, женщины, считая себя во всём правыми, ждём от мужа обязательных слов прощения. Конечно, приятно и даже красиво: коленопреклонённый поверженный соперник. Но разве же он нам враг?! И его унижение будет нам так уж приятно? Мужья почему-то считают такие штучки действительно унизительными и неполезными для своего самолюбия, что бы там ни говорили в правильных рыцарских романах. Может, это особенность исключительно русских мужей? Не знаю, не изучала вопрос так глубоко.

Но зато я нашла выход из этой ситуации: я подхожу к мужу первая и прошу прощения в том, в чём я действительно была неправа, и тогда ему ничего не остаётся, как признать, что и он тоже был не прав. Так просто, да! Не знаю, так ли уж я смиренна на самом деле, потому что первое время я буквально перешагивала через своё самолюбие и натурально топталась по своей гордости. С годами нам уже и не нужны эти уловки: взаимная улыбка, и мы уже всё забыли. Но сделать это привычкой я вам очень советую. Вообще с примирением лучше не затягивать. Вы же помните евангельское — чтобы солнце не село до вашего примирения.

Одно только могу сказать: ссоры полезны ровно до той минуты, с которой после выяснения отношений перестанет наступать мир и покой в семье. Вот это, по-моему, как раз и есть симптом болезни. Если вы высказали свои претензии, а муж обиделся и не желает с вами разговаривать неделю (и ещё хуже — месяц), или он просит прощения, а вы не желаете его прощать — вот это и есть болезнь. Любая ссора хороша только в рамках известной пословицы: «Милые бранятся — только тешатся». Если люди становятся не милы друг другу, отдаляются и перестают понимать взаимные претензии, вот это и кажется мне началом конца.

И в этом случае опять-таки нет универсальных рецептов. Любовь уходит — что может быть хуже в семейной жизни? Только любовь помогает нам смиряться и терпеть. А семейная жизнь почти вся — это и есть нечеловеческое терпение и постоянное смирение (которое очень удачно чередуется с минутами небывалого счастья).

Единственное, что может спасти в такой страшной болезни — это взаимное (обязательно — взаимное!) желание сохранить любовь и, если надо, взрастить её по-новому из маленького отросточка, из едва живого корешка.

И вот здесь лежит тот самый подводный камень, который нам не видно, но плыть «семейной лодке» он мешает: сохранить семью, не сохранив любовь, практически невозможно. Рано или поздно брак без любви потерпит крушение. Либо это будет уже не брак, а одна видимость хороших отношений, когда двое живут в одной квартире, как в общежитии — без взаимных претензий и обид друг ко другу, но и без взаимного интереса: едят в разных ресторанах, ездят в отпуск по-отдельности, имеют каждый собственных друзей и встречаются с ними «на стороне». Это удобно, кто спорит, но зачем называть это семьёй?

Получается, что всеми правдами и неправдами приходится удерживать любовь, научиться видеть её в обыденных вещах, быть может, проводить раскопки этой любви или даже реанимацию. Иногда кажется, что любви уже и нет никакой, и все эти мероприятия – один сплошной обман.

Наверное, многие со мной не согласятся: по идее обман — это плохо, это противоречит христианскому взгляду на мир, и не всегда все средства хороши. А я вот не вижу другого выхода из этой ситуации, как только заставить себя поверить в то, что любовь жива. Поначалу именно заставить, буквально насильно искать положительное там, где его не так уж много, приукрашивать действительность, стараться видеть всё через увеличительное стекло любви (припомнить, как это было в первый период влюблённости, когда все те же качества, которые раздражают сейчас, казались вполне нормальными и не смущали).

Кстати, очень полезно воскресить первые дни и месяцы после знакомства, самую первую встречу — зарождение любви. Мне лично очень помогло в такой период воспоминание о наших первых чувствах, которое я честно и прилежно записала (и регулярно перечитываю в трудные минуты). Привычка и повседневность стирает остроту ощущений и яркость красок: все удивительные черты, которые в муже кажутся обычными, когда-то поразили своей новизной и уникальностью.

Понятно, что мы-то, женщины, идеальны и до сих пор, но вот идеальность мужа очень потускнела с годами — увы! Поэтому и необходимо восстановить свой взгляд на любимого, протереть, так сказать, свои очки.

Конечно, со временем они станут вам уже не нужны: вы будете видеть мужа таким, какой он есть, но при этом перестанете так дико раздражаться от его несовершенств. Ну разве что совсем чуть-чуть. Мне кажется, беда наша женская в том, что мы ждём какого-то идеального неземного (практически ангельского) спутника жизни.

А ещё мне помогает такое простое средство: взглянуть и на себя глазами мужа. Да, ему повезло со мной, но так ли уж сильно? Моя патологическая чистоплотность должна сильно раздражать человека, который не придаёт значения мелочам. Моя ревность к его матери и стойкое неприятие её образа жизни и методов воспитания тоже не может вызывать у него сочувствия.

Моё вечное стремление услышать какие-то слова, подтверждающие сильные чувства, должно быть откровенно неприятно ему как человеку немногословному: «Ну сколько можно говорить? Люблю, конечно!» А уж эта вечная «нагрузка» и возня с детьми мал-мала-меньше, воспитательные «моменты» (кто их только придумал!!!) и ночные подъёмы по тревоге, как и регулярные поездки в травмпункт — это вообще непереносимо для нормального человека. Но он же терпит! (Здесь, кстати, не надо себя накручивать и добавлять: я тоже терплю!).

Правда, есть ещё один волшебный эликсир счастья, о котором принято стыдливо помалкивать в нашем воцерковлённом окружении: это плотская любовь. Нет ничего сильнее, чем этот обмен энергиями, пронизывающими мужчин и женщин по-разному, а потому и такой необходимый в своей «грубой» физической форме. Мы можем стремиться к невероятным духовным высотам, поститься и молиться по-монашески, целиком погружаться в работу или в творчество, но ни в коем случае мы не должны отказывать друг другу в близости.

Любовь тела — это и доверие, и принятие, и радость наслаждения. И если исчезнет и эта радость, восстановить отношения будет ещё труднее, если не сказать — невозможно. Я не говорю, что лучший вариант закончить ссору — это постель. Но с другой стороны, почему бы и нет? Во всяком случае, это неплохой вариант. Здесь есть только одно «но» — иной раз дети (а они везде!) не позволяют нам приступить к лечению немедленно.

Кстати, дети. Почему-то мы часто говорим о том, что «устами младенца»… и тому подобное. Но так ли часто мы прислушиваемся к мнению наших детей? Спросите у них, хотят ли они развода родителей?

Я вообще думаю, что дети не воспринимают нас по отдельности, для них мы (папа и мама) — это одно существо, это бог их детского мира, который обеспечивает им счастье и радость, полноту бытия. Для ребёнка развод родителей — это катастрофа, крушение, травма на всю жизнь. Говорю это, как ребёнок, переживший развод родителей.

Семья — слишком сложный организм, чтобы безболезненно и безжалостно ампутировать какой-то член. Лучше всё-таки не допускать до таких последних мер и стремиться сохранить его здоровье.

А любовный роман — он как раз в неподарочном издании бывает ооочень хорош!