«Православие – это величайший подарок России Америке, русские должны об этом знать. Все мы – наследники тех монахов из Валаама [имеются в виду русские монахи, прибывшие на Аляску в конце 18 в. вскоре после появления там русской колонии]. Теперь нам нужно поделиться этим со всей Америкой,» — сказал отец Джастин (Юстиниан) МакФитерс, батюшка православной церкви Святого Вознесения в г. Норман, штат Оклахома (Антиохийский Патриархат). Церковь Святого Вознесения – типичная американская православная церковь в том смысле, что большинство ее прихожан – новообращенные американцы, пришедшие в Православие из разных ветвей западного христианства.

История церкви Св. Вознесения Антиохийского Патриархата началась с небольшой, но активной группы православных американцев, которые жили в Нормане и ходили в ц. Святого Ильи (также Антиохийский Патриархат) в Оклахома Сити. Им не нравилось каждое воскресенье тратить около часа на дорогу, и они захотели построить свою церковь в Нормане. Сначала они собирались друг у друга дома, а потом арендовали небольшое помещение в центре Нормана, которое раньше было магазином. Это было совсем маленькое и неудобное помещение, и на Пасху и Рождество людям приходилось стоять на улице. Но в 2000 г. ему был дан статус церковной миссии, а в 2002 г. в ц. Св. Вознесения был назначен ее первый (и пока единственный) священник, отец Джастин МакФитерс, который до этого служил в Техасе. Название для церкви порекомендовал владыка Бэзил, и потом его одобрил митрополит Филипп.

Матушка (хурия) Велвет – жена и верная подруга о. Джастина около 40 лет.

— Матушка Велвет, мой первый вопрос – как вы стали православной и почему?

— Когда я вышла замуж за отца Джастина, он был священником епископальной (англиканской) церкви. Он всегда хотел быть православным, даже в той семинарии, где он учился, но с его фамилией им показалось, что он не подойдет. Поэтому мы были прихожанами епископальной церкви около 20 лет. Он очень устал он того, что правила изменяются. Поэтому в конце концов он сообщил той небольшой церкви в Далласе, мол, я стану православным, даже если мне придется сидеть на скамейке у входа в церковь и не быть священником. Мы были как бы нейтральны около полтора года. Это было очень трудно, потому что мы были в неизвестности, я думаю что они хотели проверить, знаем ли мы на что идем, и он продолжал свое образование. Так что в конце концов нам позвонили из Денвера и сказали, что его сделают священником. Это произошло в одни из выходных. Так что он стал священником в Денвере, и вся маленькая церковь приехала тоже и стала православной. Мы там работали, и он получил работу вне церкви, и мы все погружались в долги, и в конце концов ему дали церковь в г. Спринг (Весна) – в Техасе, и мы поехали туда и жили там 11 лет. Здесь в Нормане мы уже 10 лет, и какое-то время мы были в Далласе, т.ч. мы православные около 25 лет.

— И 20 лет вы готовились стать православными…

— Да, так и есть.

— Как вы относились к тому, что батюшка хотел стать православным священником?

— Сначала это было очень подавляюще… Потому что для меня все это было чужеродно, потому что я американка, у меня не восточное мышление было. Но потихоньку, пока я изучала Православие, все это становилось на свои места. Это не имело никакого смысла сначала, иконы меня немного отпугивали, потому что у меня очень визуальное восприятие.

— Вы же художница.

— Да, я художница. Я привыкла к тому, чтобы ходить в церковь, принимать причастие, слушать пастора. Но там было совсем другое богослужение, а здесь оно настоящее, ты отдаешь всего себя. Иконы меня отвлекали сначала, пока я не поняла, что они значат – окна в небеса, и «инструменты» для молитвы. Это меня довольно отвлекало, потому что они настоящие, а мне сначала казалось, что это просто искусство. А они больше похожи на молитву. Так что если у людей есть иконы, а они их выставляют как искусство, это довольно неуместно. Так что это заняло какое-то время, пока все для меня встало на свои места. И крещение для меня было тяжело, потому что я крестилась уже взрослым человеком, а не маленькой малышкой. Но потихоньку это все стало вставать на свои места. Но это такая богатая традиция, что ты изучаешь что-то новое каждый день, хотя я православная уже 25 лет. Каждый раз кажется, что как бы зажигается лампочка, и ты думаешь, что все имеет смысл! Это заняло какое-то время, но это усилие веры. Я так думаю, что раз по большей части все имеет смысл, значит и детали приложатся, так и случилось, вот как я на это смотрела. И мой муж занимается спасением и моей души тоже! Сейчас мне это так нравится, что я уже по другому ни за что не хочу. На мою первую Пасху я плакала во время всей службы, это было просто слишком сложно. Я думала, я не могу так, это слишком сложно.  Но ты к этому привыкаешь. И это становится частью тебя…

Я просто считаю себя христианкой, я делаю то, что любой другой человек сделал бы на моем месте. Я не считаю себя «принцессой», понимешь… Ничего подобного. Это по-разному. В епископальной церкви жена – это обычно руководитель хора. Мне казалось, что я недостаточно музыкальна, мне не казалось, что я подхожу, достаточно хороша, что люди ко мне будут нормально относиться, но люди ко мне относились всполне хорошо, это я просто чувствовала себя неадекватно. И в православной церкви есть такое разнообразие жен священников, одни просто занимаются детьми, другие очень вовлечены в теологические вопросы, поэтому это немного более расслабляюще.

Большинство жен православных священников от меня отличаются. Они либо писатели, а у меня ADD и дислексия, и я не могу понять что я читаю. Я думаю, поэтому Бог послал Джастина (о. Джастин) в мою жизнь, потому что он такой начитанный и я могу от него научиться, потому что у меня не остается то, что я читаю, поэтому я учусь у него.

— Вы не знаете, почему о. Джастин присоединился к Антиохийскому Патриархату?

— Потому что они были открыты к священникам из новообращенных, в отличие от греческой и русской церкви. Более 80 процентов антиохийских священников – новообращенные священники, и они были более открыты к службам на английском. Это были те, с кем мы сначала поговорили, и они нас приняли с распростертыми объятьями. Греки не были открыты, греческий священник должен был говорить по-гречески.

— Как ваша вера изменила вашу жизнь и вас?

— Я была воспитана в «Церкви Христа», и они не мыслили широко и имели особенность осуждать. А православная вера не такая, тут относятся более по-человечески. Ты продолжаешь расти в своей духовности, шаг назад, шаг вперед, два шага вперед, шаг назад. Это отношения с Богом, основанные на прощении и любви, а не негативное, когда ты всегда недостаточно хорош. Это меня сильно изменило, потому что это мне позволяет быть той, кем я являюсь на самом деле, а не пытаться все время соответствовать… Вот как это меня изменило. Мне кажется, что люди есть люди. Есть хорошее, есть плохое, что-то тебя ранит, а что-то нет, но люди – это люди, в отличие от веры, которая никогда не меняется. Меня успокаивало то, что хотя мир меняется,вера остается той же, какой она была дана Отцам Церкви.

— По вашему мнению, типичному американцу трудно стать православным?

— Я думаю, что очень сложно изменить способ своего мышления на восточный способ мышления, потому что американцы –это бунтари, которые пришли сюда, чтоб бороться за свою страну, поэтому у них есть дух того, что нужно беспокоиться о себе, многие американцы эгоистичны и думают о том, какая в этом для меня выгода. Это сложно, ты настолько погружен в эту ментальность. Мы постоянно друг друга питаем нашими нуждами, нашей едой, для нас все «бог» кроме настоящего Бога, и мы настолько заняты тем, чтобы быть материалистами и зарабатывать деньги и много работать, что мы забываем о том, что деньги не приносят счастья.

— Как вы думаете, почему американцы становятся православными?

— Многие приходят к Православию через интеллектуальные поиски. Их не устраивает то, что у них есть, их дом, их церковь, то, как их растили. Поэтому они читают до тех пора, пока они не понимают, что это та вера, которая была нам дана нашими Отцами, Апостолами. Так что я думаю, что один из способов – это интеллектуальный. Но есть и люди как я, у которых есть интуитивное чувство, что это что-то другое, с чем я сталкивалась, и это имеет смысл.

— В каких церковных делах вы участвуете? Я помню проект «гурманской книги»…

— Мы очень хотели это сделать, и Шэрон [прихожанка ц. Св. Вознесения] хотела мне помочь, она поговорила с людьми из ее собственной церкви, потому что ей сказали, что люди просто заходят в интернет и ищут рецепты здоровой еды. Но книгу с рецептами трудно продать. Я думала о каких-то способах достать денег для нашей церкви, и это была одна из идей. Но этого не получилось.

Вообще я скорее слушаю людей, чем говорю сама. Я пытаюсь быть с людьми тогда, когда они хотят с кем-то поговорить, я не консультант по вопросам семейной жизни, но я пытаюсь быть другом людям.

— И все-таки, что бы вы посоветовали людям, которые планируют пожениться? Или кто хочет жениться или выйти замуж? (Из вашего опыта семейной жизни)

— Я думаю, что самый лучший совет – это не ждать, что твой муж будет для тебя всем. Не рассчитывай, что муж удовлетворит все твои потребности. Он не читает твоих мыслей. Если посмотреть на семейную жизнь с духовной точки зрения – Бог дает тебе это, чтоб «отполировать жесткие углы». Даже если люди одной религии, все равно это разные люди с разным уровнем духовного развития. Иногда люди на разных уровнях духовного развития. Семейная жизнь помогает тебе пройти через эту жизнь, чтобы ты не был один, помогает тебе работать над тем, чтобы стать святым или святой, вот что значат семейные отношения, стать похожими на Христа и сделать свою семейную жизнь настоящей, наполненной. Поэтому мне кажется что это очень важно, когда люди исповедуют одну веру. В православной церкви ты не можешь жениться, если твой избранник не христианин. Но даже если оба христиане, но разных «направлений», все равно это очень сложно, потому что семейная жизнь в других «деноминациях» — это все про эго, как «Я» могу лучше о себе позаботиться, удовлетворить свои нужды, это совсем другое мышление и они не понимают глубину всего этого.

— Посоветуйте, пожалуйста, мне и другим, кто хотел бы создать семейную жизнь, как себя вести?

— Мне кажется, не следует торопиться. Люди женятся еще до тех пор, как они друг друга узнают. Потом они женятся, но думают только о свадьбе, а не о семейной жизни и не о будущем, думают только о свадебном платье. Так что самое лучшее – это узнать человека в течение пары лет, перед тем как жениться, мне кажется.

— Как лучше узнать человека?

— Мне кажется, общение – это все. Зачастую хорошие семейные пары образуются, когда двоих кто-то из знакомых друг другу представил. И нужно помнить, что у людей, которые знакомят, есть здравый смысл. Мне не кажется, что arranged marriages настолько плохи. Внешнее, физическое притяжение уходит, но все равно нужно друг с другом разговаривать. Я думаю, что время – это очень важно. Но люди не ждут, они так влюблены, хотят пожениться, и т.д.! Они друг друга знают 9 месяцев , а потом вдруг ты узнаешь, что они планируют свадьбу! Они через это проходят, а потом просыпаются и понимают, что они ТАК сильно в долгу, у них все эти денежные проблемы. Есть проблемы с родственниками, и вдруг оказывается, что в семейной жизни больше людей, чем ты когда-то предполагал… Родственники – это очень важно. Потому что они могут сделать твою семейную жизнь трудной. Мне кажется, время –это основное. Но люди просто не ждут.

— Нужно ли иметь это внутреннее чуство, что это «твой» человек? «Вторая половинка».

— Мне не кажется, что нужно чувствовать, что это твоя «вторая половинка». У меня всегда было такое странное ощущение, что Бог послал в мою жизнь о. Джастина, потому что он настолько на меня не похож, что мы друг друга дополняли. Я была очень стаснительная, интроверт, а он наоборот все время хотел столько всего делать, и я его немного упокаивала, а он мне помог лучше общаться. Поэтому мне кажется, что Бог послал мне о. Джастина, чтобы по-настоящему помочь моей душе, потому что я была так ограничена в плане духовного роста из-за дислексии, неспособности усваивать то, что я читаю. «Вторая половинка» – я не думаю что это то слово, которое я бы стала использовать. Когда люди привыкают друг к другу, есть определенный конфликт, он просто есть, потому что мы по-разному мыслим. Мы никогда не ссоримся. Но когда у тебя работа, дети, ты отвлекаешься и очень легко отдалиться друг от друга, если ты постоянно не работаешь над отношениями каждый день. Это настоящая работа, над этим нужно трудиться.

Спасибо!

Беседовала и переводила Дарья Прохорова