Декабрь. Холодно, и выпавший снег окончательно запер город в пробках. Солнце с трудом отдирается от горизонта к полудню, и к регулярным маленьким авралам на работе добавился один глобальный – в конце года. А у католиков – адвент, время ожидания Рождества. И можно сколько угодно ворчать на то, что хождение по распродажам-де отвлекает от поста. Но вот что-то в этом есть – немного притормозить в ежедневной гонке, настроиться на чудо, чуть-чуть окунуться в детство.

А ещё – перечитать хорошие почти что детские книжки. И, поскольку в рекламе давно вышедшего я уже была замечена, — продолжу в том же духе.

Почему-то этим постом мне вдруг очень захотелось перечитать «Убить пересмешника».

На первый взгляд, книжка Харпер Ли – ни разу не «тематическая». Описанные в ней события занимают больше двух лет, начинаются летом и заканчиваются днём всех святых (да, я проверяла). И всё же…

Каждый увидит в этом романе своё. Помню, в отрочестве он читался как милая история о детстве, рассказанная ребёнком же. И там было лето, и бесконечные игры, наводящие тоску визиты к родственникам и их ответные приезды. И ещё – ночной пожар и отмена школьных занятий, потому что (кто бы мог подумать!) снега зимой в округе Мейкомб (штат Алабама) не было с 1885 года.

Сейчас, при внимательном взгляде, там же обнаружилось очень много «взрослых» подробностей. Нравы американского Юга 1930-х, не столь аристократического, конечно, как бывшая некогда испанской Калифорния, но, всё же, не так давно покончившего с рабством. Здесь горожане чрезвычайно пекутся о своём «благородстве» и сторонятся фермеров. Но даже те — нищие потомки белых землевладельцев — ни за что не пойдут в одну церковь с неграми. Здесь дамы ходят в корсетах, сидят на верандах с веерами и проводят воскресения в бесконечных визитах с чаепитиями. И, конечно же, основу сюжета составляет совсем недетский судебный процесс.

Роман прекрасно передаёт атмосферу маленького городка, где все жители знают друг друга до десятого колена, так что про человека достаточно сказать «он из Юэлов» — и всем всё сразу становится ясно.

Здесь хихикание девочки во время воскресной проповеди составляет тему для трёхдневного бурного и возмущённого обсуждения во всех гостиных, а невинная, в общем, выходка нескольких подростков оказывается достаточной, чтобы сделать из человека привидение.

Ближе к концу романа в этот маленький замкнутый, расположенный в противоположном конце света мирок доходят первые новости начинающейся в Европе Второй мировой.

Ещё в книге неожиданно много христианских мотивов. Здесь мы увидим негритянскую баптистскую церковь, именуемую в городе «Первой покупкой», поскольку этот сарай, в котором по будням белые играют в кости, был первым приобретением освободившихся рабов. И проходящий где-то фоном к основным событиям футбольный матч баптистов с методистами. Постоянные пререкания суровых сектантов-«ногомойщиков» с менее ортодоксальной соседкой главных героев о том, является ли грехом разведение цветов. И бесконечные воскресные миссионерские собрания, на которых дамы, только что молча присутствовавшие при вынесении смертного приговора невиновному, страстно обсуждают далёких, неведомых, но абсолютно непросвещённых «мрунов».

В общем, критика нравов сочетается в книге с изображением обиходного богословия всех мастей, которое составляет основу общественных настроений Америки по сей день. Вот только для главных героев эта благочестивая болтовня и теории неизменно оборачиваются практикой.

И всё же – книжка не о том. На мой взгляд, она – об одном очень созвучном Рождеству человеческом качестве – о способности дарить.

И правда, на протяжении всего романа трое главных маленьких героев – Джим, Джин Луиза Финчи и Дилл Харрис – усваивают главное: нельзя во всём и всегда поступать только так, как тебе хочется.

В начале романа они ещё маленькие и ведут себя подчас довольно эгоистично. Вот Джин Луиза «Глазастик» упоенно пересчитывает «обиды», которых ей якобы пришлось натерпеться от отца и домашней кухарки. Они научили её читать и писать, а это ну никак не поощряется реформой образования (о! вечная тема), в те годы как раз развернувшейся в американских школах. В другой раз Джин Луиза втихомолку радуется, когда Кэлпурния ругает своего «любимчика» Джима.

Потом уже Джиму придётся целый месяц терпеть общество старой больной и вредной соседки, в саду которой он в порыве ярости потоптал камелии.

Однако скоро такие мысли детей оставят и им придётся осваивать очень нелёгкую и взрослую науку: для начала – самообладания. Потом – понимания других. (Замечательную формулу Харпер Ли «для того, чтобы понять человека, нужно влезть в его шкуру и походить в ней» я, иной раз, использую до сих пор). И под конец – того, что нужно и должно поступать так, как считаешь правильным, даже если ты заранее обречён на неудачу.

В этом романе есть всё – детские шалости и наводящие ужас рассказы шёпотом перед сном, немножко истории Америки и картинка нравов, стрельба, судебные заседания, разговоры о справедливости и о том, кто и как её понимает…

А в самом финале – отчётливо звучит та самая, очень рождественская тема подарков:

«Если у вас кто-нибудь умер, соседи приносят вам поесть, если кто-нибудь болен — приносят цветы, и так просто иной раз что-нибудь подарят. Страшила был наш сосед. Он подарил нам две куколки из мыла, сломанные часы с цепочкой, два пенни на счастье — и ещё он подарил нам жизнь. Но соседям отвечаешь на подарок подарком. А мы только брали из дупла и ни разу ничего туда не положили, мы ничего не подарили ему, и это очень грустно».

Что, ничего не поняли? А вы почитайте. Как раз хватит времени до Рождества.

В статье использованы кадры из фильма Роберта Маллигана «Убить пересмешника» 1962 г., США.