Вечер. Долгожданный вечер! …После суетного, наполненного детским смехом и слезами, объятиями и обидами, пятнами от каши на стенах, украденной  и съеденной втихомолку кошачьей едой, игрушками в самых неожиданных местах и, как правило, именно там, куда ты садишься или ставишь беззащитную ногу без тапка, и еще разными другими ежедневными мелочами, характеризующими наличие в доме детей.

Только-только закрыла дверь в детскую, уложив наконец-то два курносых носика. А чтобы их уложить, нужно соблюсти тысячу и одну формальность. И не вздумай, мама, поддаться искушению пойти по короткому пути — самой (о, ужас!) выключить свет в спальне и нажать кнопку play для диска с колыбельными. Плач Ярославны — просто журчание ручейка по сравнению с тем безграничным горем, которое вы причинили дитяти в сей момент таким варварским отношением к ее тонкой душевной организации.

Наконец все довольны, получили всё из стандартного списка вроде  пить/кушать/пипи/Зебру и вооон того медведя/поцеловать папу/поцеловать маму/поцеловать брата/поцеловать зебру, воон того медведя и еще желательно льва/накрыть одеялом/накрыть одеялом меня, зебру, медведя,  льва, и хорошо бы, чтобы влез пингвин, а то без него никак и прочее, пока у вас не лопнет терпение или из-за игрушек не станет видно ребенка.

Финальная часть Марлезонского балета позади. Я сажусь на диван, закрываю глаза, блаженно потягиваюсь в надежде расслабиться, и тут-то меня настигает ОН.

Ночной кошмар мамы.

Каждая знает ЕГО.

К кому-то ОН приходит чаще, к кому-то — реже, я слышала, что есть счастливицы, к которым ОН и не заглядывает (врут, наверное, точно врут!).

Про ЕГО образ писали многие, но особо ярко это удалось Братьям Гримм в сказках про Гензель, Гретель и Белоснежку.

Узнали?

Да, это…

Призрак Плохой Мамы.

И начинается.

Я — плохая мать. Сегодня я разрешила ей чуть больше играть, чем следовало. Это не педагогично, это непрофессионально, это ужасная расхлябанность, в конце концов! Сегодня ты даешь ей поиграть лишнюю минутку, завтра — две, послезавтра — целых пять, а потом все! Хаос, анархия, революция. Нет-нет. Спать строго по секундомеру, как в армии, и никаких поблажек.

Я — плохая мать. Я не дала ей кормить брата пластилином и поставила в угол. Хорошая мать никогда бы такого не допустила! У хорошей матери дети всегда на глазах, и никогда не возникает неучтенного пластилина в неположенных местах. Всё, пластилин — зло, от него одни беды. В мусор без сожаления. А лепить и из теста можно. Я ей сделаю завтра. Наверное. Если успею. Эх…

Нет, точно сделаю! Хорошие мамы всегда пекут с детьми, я видела картинку в журнале, и к тому же, нам подарили такую славную скалку и формочки!

Я — плохая мать.  Я не дала ей есть тесто для печенья. И кормить им брата. И кота. У хороших мам дети вообще никого сырым тестом не кормят, а мило вырезают печенюшки формочками и развивают мелкую моторику.  И уж точно не посыпают мукой гостиную. Нет, я определенно худшая мать на свете.

И так каждый день. И так всю жизнь. Иногда я нахожу какие-то рациональные оправдания и Призрак отступает. Иногда доводит меня до слез. А бывают дни, когда остается только глухое отчаяние и пустота внутри. И только молитва и упование на Бога помогают не скатиться в уныние.

Часто именно после таких приступов самоедства я начинаю перегибать палку и быть строже, чем следует, либо, наоборот, потакать там, где это не нужно.

Но причина этого проста. Покопавшись в себе, я с удивлением нашла, что на самом деле я хочу ВЫГЛЯДЕТЬ хорошей мамой. Чтобы все меня гладили по головке и говорили, какая я вся из себя замечательная и гений педагогики. Что это нужно только моей гордости. А еще хочется, чтобы дети были удобными, комфортными и послушными. Это смешно и глупо. Удобными должны быть тапки.

Призрак Плохой Мамы не так уж и плох на самом деле. Он приучает следить за собой, анализировать и делать выводы. Но самое главное, чтобы они не оказались такими же, как у меня.