Вера была из тех девушек, которые не были восприимчивы к пустым сплетням, шумным компаниям. Она была буквоежкой, отзывчивой и доброй девушкой. Школа, потом университет и работа, замужество.

Мечты сбывались. Вера переживала, что у нее не ладились отношения со «второй мамой».

«Ну почему так, Господи, помоги!» Вера очень любила своего мужа, как и он ее, но муж старался не влезать в их напряженные отношения со свекровью, чтобы не вносить еще больший раздор, не занимать чью-то позицию. Вера тоже была нрава тихого, но порой она не понимала «вторую маму». Для нее было непонятно, почему родители ни разу не приезжали к ее мужу в другой город, пока он служил в армии, когда учился, когда женился (свадьба не считается), почему называет ее дочкой только папа мужа и почему новая «мама» так ревнует своего сына к ней, что проявляется 10-ю звонками за день ее супругу?

Перед глазами был пример ее тети, у которой четверо детей, которая жила «душа в душу» со своим супругом, постоянно помогала сидеть с внуками, никогда не возвышалась ни над кем и никогда не ставила свое мнение выше семей своих детишек.

«Господи, помоги!» Выйдя из офиса, Вера решила пройти через парк на Чистых Прудах в любимый со школы Сретенский монастырь. Вечерня… Вера думала о том, что происходит, о себе, о том, что она делает не так, терпеть ли все это или высказывать свое недовольство. Исповедь — подойдя к священнику и взяв благословение, Вера спросила: «Как быть?»  «Любовью, только смирением и любовью, — ответил священник. — Вы же любите своего супурга? Зачем же его огорчать? Вы толком и не успели подружиться с новообретенной мамой, съездите к ним, поговорите мирно, только не ссорьтесь».

«Не ссориться…..скоро Великий пост….не ссориться….» Вера вошла в гудящую пещеру метро, села, и, открыв молитвослов, стала молиться, но слова священника не выходили у нее из головы. «Как не ссориться, если она все делает не так? Господи, помоги!»

Приезд родителей супруга был для Веры открытием и полным сюрпризом…

Начнем по порядку 🙂

Апполинария Рафаэльевна, мама мужа Веры, никогда не работала, болела, как она всем говорила, у нее всегда была куча всяких лекарств, постоянно звонил будильник и она во всеуслышание говорила, что пошла пить лекарства. У нее отнималась, даже от самой нетяжелой сумки, рука, или нога, или еще что-либо. В далекой молодости Апполинария Рафаэльевна перенесла автокатастрофу, но… это ей не мешало вымуштровать сына и мужа для потакания своим прихотям. Сергей был единственным ее сыном — «Она положила всю жизнь, чтобы из него вышел образованный человек!» (Вот оно как!!!).

Итак, все перевернул звонок — Сережа сказал Вере, что родители приезжают завтра и нужно их встретить, более того, он отпросился из конструкторского бюро, что было нереально сделать, когда об этом его просила Вера. Родители могли взять такси и доехать сами, но предпочли похныкать в трубку сыну, что, мол, не доберутся, да и самочувствие не даст маме сориентироваться в чужом городе, и Сережа утром поехал на вокзал. Вера накануне испекла пирог на фруктозе, приготовила вместе с мужем нежирную индейку, купила любимый Апполинарией Рафаэльевной плавленный сладкий сыр, хлеб с черносливом, всю ночь убирала и мыла дома, дабы не подумала любимая мама, что ее невестка неряха. Все было готово к приезду родителей, тем более, что она хотела кое-чем обрадовать всех собравшихся близких.

Утро. Вера сидит на диване, спать очень хочется, заварила свежий чай с бергамотом (как мама любит). Но через час, два и три никто не приехал… телефон не отвечал… Вера рыдала, накручивая себя, что что-то могло случиться. Поздним вечером родители и муж вернулись. Сережа был весел, но, когда он встретил взгляд Веры, тут же его улыбка спала с лица. Вера поздоровалась и ушла в свою комнату. Не получилось приветливости и радостного приема. Сережа пришел спустя 10 минут.. .»Вер, ну мы к родственникам заехали, сто лет у них не был, там малышка родилась, поздравили… а потом в кино, мама ни разу не была в московском кинотеатре! Вер, ну я же люблю тебя!» Вере ничего не хотелось отвечать, она была из тех, кто берет себя в руки и старается разложить все «по полочкам» , а не ссориться, тем более, что она Сергея любила больше всего на свете.

— Сереж, у нас ляля будет, или две, или три-и-и! — с радостью, но еще не оправившись от переживания за мужа, произнесла заплакавшаяся Вера. «Вот и здорово, только если девочка, то не Апполинария!» 🙂 Они переглянулись и обнялись. Им вообще не нужно было много говорить, чтобы понять друг друга. Утерев слезы и надев накрахмаленное платье из льна с рябиновой вышивкой, Вера вместе с  Сережей вышла из своей комнаты. Ужин был потрясающем, родители привезли Вере в подарок хохломскую сахарницу.  Вере не очень-то нравились все эти подарки, ведь это была уже пятая сахарница :)), но она с радостью ее приняла.

«Ой, давление, что-то очень жарко! Сережа, открой окно» — простонала мама, и Сережа открыл форточку. Вера сидела как раз около нее: «Я пересяду, мне нельзя простывать». Чувство обиды взяло верх. Сережа вспомнил о том, что накануне говорила ему Вера. Он встал, взял бокал в левую руку, окружающие воодушевились, улыбнулись, и тут Сергей торжественно радостным тоном произнес: «Дорогие родители, мы недолго молчали, и теперь спешим вас обрадовать — вы скоро станете дедушкой и бабушкой!»

Улыбка с лица Апполинарии Рафаэльевны быстро сползла на салфетку.

— Только не двойня — нам не надо!

— Мы для себя родим, хоть тройню и вас спрашивать не будем! — резко отрезала Вера и , надев туфли и плащ, выбежала из квартиры.

Лавочка. Вера. Одна. В слезах. «Почему мне ты, Господи, послал в свекрови эту женщину, именно эту, почему в ней нет мира, понимания, материнского подвига — чтобы я не стала такой, чтобы во мне было гордости и высокомерия на своими невестками и супругом?»…Вера не хотела идти домой, телефон не звонил…

«Опять у нее «припадок», «давление», а у меня ребенок, нервозность и я просто требую к себе внимания и элементарного понимания». Сергей старался не влезать в конфликты между супругой и мамой, потому что не считал их чем-то серьезным, так, раздоры, не более, но Веру каждое слово ранило, каждый ее щелчок пальцами, когда и дети и муж бежали напергонки, дабы «больная» мама не испустила дух, если вдруг кто-то не успеет.

Пылинки сдувались не с Веры, и ее это ой как задевало, раздражало и портило «дух мирен».  Вера никогда не нагружала свекровь помощью по дому, когда те со свекром приезжали, да та и не очень проявляла инициативу. Вера всегда старалась как-то к себе расположить «вторую маму», оградить от тяжелых дел, иногда она не узнавала свою свекровь, может, понимала, что той тоже нелегко дается «притирка» с объектом воздыхания ее горячо любимого сына.

Вера все время молилась о взаимном, хотя бы, уважении и элементарном понимании между ней и «второй мамой». Время быстро шло — Вера благополучно родила двойняшек, и все тяготы легли на нее. Родители мужа приезжали часто, но ненадолго, если Вера куда-то уезжала и оставляла детишек с ними, больше полагалась на свекра. Все равно, хоть немного прошло времени, но Вера стала замечать, что Апполинария Рафаэльевна стала с ней более открытой, приветливой. Как-то поутихла злоба, ревнность и почти забылись обиды. Вера все простила, потому что очень любила своего мужа и очень не любила ссориться. Хотя бы у же не было такого напряжения между ними-уже хорошо. Ей вспомнились сказанные слова священника «Любовью, только смирением и любовью…»

А у Веры уже собралась приличная коллекция сахарниц на все случаи жизни — стоят для украшения на верхней полке, и каждая — как кубок за победу над собой.