В нынешнее время модной стала простота. Это очевидно: если раньше было «счастье – в труде», то сейчас этот непопулярный лозунг сменяет формулировка «чем проще, тем лучше». Отчасти это вполне уместно. Я и сама люблю простые рецепты, простые повседневные маршруты, мне нравится, что можно покупать вещи, подавать документы на загранпаспорт и жалобы на ЖКХ через интернет.  Однако в сфере человеческих отношений эта тенденция дает немалый перегиб. О, сколько возмутительных конструкций с этим словом доводилось мне слышать в свой и чужой адрес! Просто смени работу. Просто прекрати нервничать. Просто не общайся с ней. Просто переезжай. Просто разведись. Вы серьезно? Просто? Это действительно так просто? Примерно так же, как открыть банку кока-колы?

Абсолютным лидером в этом хит-параде гениальных быстрорастворимых решений был совет одному из членов семьи, в которой чрезвычайно остро стоял квартирный вопрос: «Просто продай свою долю квартиры эмигрантам!» Конечно, ведь нет ничего проще, чем расстаться со своим домом, причем так, чтобы это принесло максимальный стресс твоим родным.

Видимо, масс-маркет и его реклама сделали свое дело. Нам кажется, что все или почти все на свете можно сделать за 3-5-10 простых и последовательных шагов. Нам внушают, что мы воспринимаем жизнь чересчур серьезно, и что это такой дефект личности. Что если смотреть на нее просветленным взглядом внутренне целостного розового единорога с какой-нибудь голубой планеты, то все наши проблемы — это радужная пыльца на альпийских лугах в июне. О чем мы, недолго думая, и сообщаем людям, которые нас окружают. «Слушай, брат, — говорим мы, — все, что не так ужасно, как голод в Африке — не проблема».

Святые учат нас простоте, но что-то подсказывает мне, что это не та простота. Что здесь мало доверия, мало света, зато сколько угодно — страха и глухоты. Потому что боль — это больно, тревога — тревожно, страх — страшно, даже если чужие. Так давайте же выключим эти неприятные чувства у себя самих и у наших близких. Где там эта кнопочка switch off? Где переключатель на very well?

Я знаю одного духовного человека, большого доброделателя, постоянно раздающего нищим свое и чужое, идущего три поприща с людьми незнакомыми и ни одного — со своими, и вдобавок временами пьющего запойным образом. От него ушла жена. Она однажды очень устала нести на руках такого духовного человека и всю его безмятежность: тягу к беспопечительным кредитам, тайные пития с последующим отрицанием, техническую заброшенность дома. Взяла детей и уехала. После года агрессивных преследований с риторическими вопросами «Как ты посмела?» и «Кто ты такая?» духовный человек пришел к стадии: «Нам нужно просто помириться». Но помириться было уже не просто. Между ними стояла китайская стена из спрятанных пустых бутылок, а еще океан пренебрежения и горная цепь обмана.

«Благодать все исцеляет, — говорил духовный человек. — Нам нужно просто посмотреть друг на друга по-новому». Видимо, для такого взгляда наша подруга должна была изобразить высокодуховный приступ глубокой амнезии, забыть вызовы скорой помощи и открытые двери в свою квартиру и многое другое… Только сил на это у нее не было: дети, коляски, продукты, уборка, готовка — все на ней, а если получится, то и подзаработать, потому что на алименты не зашикуешь. А делами и временем муж ей не помогал, поскольку считал, что она сама усложнила всем жизнь. Иногда она получала смски: «С добрым утром, милая», после которых сначала хотела выбросить телефон в окно, а потом все-таки не бросала, а звонила кому-нибудь из подруг и спрашивала: «Скажи мне, со мной все в порядке? А с моим прощением? Мне кажется, или так игнорировать действительность можно только в четырнадцать лет? А может, у меня нет благодати? Ну, скажи мне, как так можно? Как можно наломать таких дров и мириться в смсках?»

Ответ пришел не сразу, но все-таки пришел. Можно. Так можно. Можно оторваться от реальности настолько, чтобы мечтать, что придет какая-нибудь простота, какая-нибудь великая благодать, которая все исправит. Правда, все это, вероятнее всего, так и останется на уровне мечты. В конце концов, благодать сама по себе не бросает пить и не отдает кредитов. Но она дает силы, чтобы сделать это — на первый шаг, и на второй, и на все остальные.

А еще благодать дает руки, ноги и температуру 36,6, чтобы пройти пять остановок и купить пару пачек памперсов на две недели и набор фруктовык пюрешек, и принести их домой, слава Богу. Незаметный, но очень значительный дар. А завтра будет новый день. И никто не обещает, что он будет простым. Но мы можем надеяться, что, будучи трудным и даже очень трудным, он будет также — хорошим.

О, благословенный реализм Уолта Диснея! К какой сказке ты привел, полагаясь на честный труд, и скольких чудес мир лишился бы, не решись человек на сложные вещи.

Мне кажется, что не пытаясь отрицать свои трудности, мы и сами становимся реальнее. Со своими проблемами, со своими достижениями, так сказать, в полноте многотревожного и радостного бытия.

Поэтому если к вам придет опечаленный друг, не спешите давать ему простой совет, не отбивайтесь от него этим. Во-первых, очень возможно, что он и не формулирует запроса на ваш совет, а во-вторых, если бы все было действительно просто, то он бы бежал к вам вприпрыжку, восклицая: «Слушай, как проста и удивительна моя жизнь!». Если же это не так, то честнее будет сказать ему: «Да уж, брат. Это сложная ситуация. И сейчас ты идешь трудным путем, но я думаю, что он приведет тебя в замечательное место. Там ты будешь сильнее, свободнее. Не прямо сейчас, не за три шага, но будешь, это точно».

Не стоит всегда говорить, что у нас все просто. Иногда у нас все очень трудно.

Но потом мы оглянемся, и это будет хорошо.