Неоднократно читая лекции в социальных институтах, в конце каждого семинара я задавал студентам один и тот же вопрос: «Кто из вас готов завтра пойти работать в социальные поля, на благо нуждающихся людей? Ведь ради этого вы шли учиться в государственное учреждение». Ответ всегда был неутешителен, будь то Петрозаводск или Москва.

Похихикивая и поглядывая друг на друга, один-два студента поднимали руку, потому что большинство собираются идти работать в отделы кадров в бизнес-структуры. Там их берут без проблем, ведь они, помимо защиты диплома, проходили практику, общались с клиентами, а значит, имеют преимущество перед другими специалистами.  Тем не менее, молодая социальная «кровь» весьма востребована — ротация социальных кадров в России весьма затруднена. Я сам  получил такое образование и знаю, что из нашей группы ушли работать в «социалку» буквально два-три человека. Причем те, кто уже работал по этим направлениям, и просто учился заочно. Были и те, кто учился ради корочек, чтобы мама и папа не говорили, что нет высшего образования. Отучившись, они начинают ездить отдыхать за рубеж — перед родителями уже не так стыдно это делать, хотя за их же деньги. А социальное поле недополучило социального работника.

Россия как никогда нуждается в социальных работниках, изношенность этой системы колоссальна. Из стен социальных вузов практически не выходят действующие специалисты, они строем идут в бизнес, потому что там и статус иной, и заработная плата тоже. Потребность в социальных работниках настолько высока, что если в ближайшее время власти не сделают новых активаций, мы получим более серьезные проблемы, чем сейчас. Латать дыры в социальной сфере будут студенты-добровольцы или тимбилдинговые команды, которым не всегда есть дело до социального клиента. Очень часто там они реализуют свое видение проблемы.

По большому счету, в тех же детских домах должны работать специалисты именно в социальной области. Но опять же, именно потому, что таких специалистов нет, там работают все, кто может. Например, для сопровождения, адаптации и социализации бывших осужденных или сирот нужны узкие, специально обученные специалисты. Для того, чтобы работать с социальными группами, одного желания недостаточно, нужно знать особые техники и технологии. Это как раз то, чем не обладают добровольцы, к тому же их нечастая включенность также мешает качественному исполнению социального заказа. Те же «социальные лифты», в которых так нуждаются все те, кто пал в социальную яму, часто заделываются такими «кирпичами» участия. А между тем, социальный клиент просто должен и обязан через некоторое время вылезти из-за этого забора, где ему помогают, и жить самостоятельно и качественно. Но опять же, для этого требуются обученные руки и головы.

В Украине принята программа «12000» — в ближайшее время ровно столько социальных работников придут в социальную сферу, спрос рождает предложение. Им сразу подняли заработную плату в два раза, но прийти с дипломом бывшего военного уже будет нельзя, как это, к примеру, часто бывает у нас. Это весьма адекватный ответ государственной системы на то, что социальные проблемы настолько явны, что уже не замечать их никак нельзя, нужны решения и действия.

Для России это тоже весьма насущный вопрос — как сделать так, чтобы социальная «кровь» обновлялась? Пора задуматься о том, что если мы хотим и далее получать сирот, осужденных и бездомных, не занимаясь профилактикой этих социальных явлений, то завтра весь бюджет государства уйдет на латание этих дыр в виде одноразовых подачек  и супа. Пока еще есть время и понимание, что никакая социальная проблема не может решаться только шоу-проектами по телевизору. Для этого нужны институты и люди.