«Вчера снова легла в три ночи, работы завались, не помню, как добралась до кровати».

«А я вообще давно не сплю на кровати, некогда застилать — я в рулон скатываю постель, сползая с дивана».

«Три проекта, четыре подработки, сдача номера на основной работе… Бедная моя семья, в холодильнике одни пельмени».

«Ох, а я, когда забираю, наконец, дочку с продленки, вообще иду с ней есть в столовую».

И так далее, и тому подобное. Я постоянно читаю в блогах о том, как мы заняты: «Когда я уже научусь говорить себе “стоп”, беря шестую подработку. Только пять, максимум!», «У меня в почте 666 непрочитанных писем! Неприятная цифра, надо хоть на одно ответить. Впрочем, наверняка к вечеру будет уже 700».

У меня возникает всего два вопроса: «зачем себя так нагружать?» и «как эти занятые люди успевают писать и комментировать в соцсетях?». Есть и третий вопрос: а почему нужно постоянно жаловаться? То есть явное удовольствие от такой востребованности прятать глубоко в подтекст, а наружу выставлять как бы вселенскую скорбь от загруженности?

Впрочем, на третий вопрос у меня есть ответ: ныть и немножко прибедняться — это вообще наше все. «Какие вы загорелые, в отпуск в сентябре ездили?» — спрашиваю я соседа по даче. «Ну так, немножечко по Греции прокатились, попаломничали…», — извиняющимся тоном отвечает он. «Ох, совсем что-то туго с финансами, до зарплаты еле дотягиваем», — ною я сама подружке. «Но вот вам удалось во Псков всей семьей съездить, хорошее путешествие, рада за вас», — пытается она перевести разговор на светлую сторону. «Ну да, больше-то никуда поехать денег не хватает, а туда билеты со скидкой были», — не сдаюсь я. В эту тональность разговор выходит сам собой, случайно и непреднамеренно. Это в девяностые и нулевые было модно бравировать своим внезапно появившимся достатком. Сейчас все стараются скромничать. На всякий случай.

Каждый раз, будучи участником такого диалога с той или другой стороны, я вспоминаю бессмертную миниатюру команды КВН «Уральские пельмени» (над которой я хохотала до слез) о том, как один парень попросил у кого-нибудь из друзей 10 рублей в долг. Буквально уже на третьем-четвертом витке разговор был примерно таким:

А: У вас бывает вода… А я последний раз умывался слезами своей жены, когда принес зарплату!

Б: В организме твоей жены есть жидкость! Счастливчик. Моя жена такая сухая и страшная, что когда она подходит к зеркалу… оно трескается!

А: Да ты женат на супермодели! Моя жена такая сухая и страшная, что когда она подходит к зеркалу… Она трескается!

В: Ваши жены ходят!.. Моя… просто лежит и трескается…

Но вернемся к началу: зачем мы так себя загружаем? На самом деле, наверное, это практически норма для всех людей, которые работают не по 8 часов в офисе, а занимаются более-менее творческой работой, в основном, на фрилансе. Жизнь диктует свой темп и ритм, и я тоже, когда дети едят в школе, а у меня куча задач (а работаю я дома), езжу иногда обедать в кафешку, потому что готовить некогда. И в три я ложусь нередко: просто я сова, и если есть возможность встать в 10, почему бы не поработать до 3-х. Но тут важно то, что люди об этом пишут и пишут с надрывом в контексте «помираю от дел». То есть вопросов, повторю, два: 1) зачем загружать себя так, что помираешь; 2) зачем об этом все время писать.

Мне кажется, первое — часто оттого, что мы таким образом бежим от чего-то. Я точно знаю про себя, что я — тогда, когда не умела фильтровать количество дел и работ и встраивалась во все, что возможно, — именно бежала, и знаю, от чего. Причем это совершенно не было связано с нехваткой денег. Хорошо, что я вовремя это осознала. Впрочем, осознать это помогло пошатнувшееся здоровье. Я и сейчас во все встраиваюсь, но уже проверяю себя: потяну ли, будет ли у меня время посмотреть в глаза моему ребенку перед сном? Посмотреть в свои глаза утром (в зеркале, которое не трескается)? Навестить маму? Сходить с мужем в кино? И если на все это ответ «нет» — то оно мне точно надо? А вот второй вопрос: зачем постоянно писать в интернете о своей загруженности, — не знаю. Возможно, чтобы убедить себя, что все это серьезно и по-взрослому, а не я бегу от чего-то.

Я получила водительские права давно, почти 20 лет назад, и тогда женщина за рулем была еще редкостью. Однажды на светофоре двое парней из остановившегося по соседству КАМАЗа, открыв окно, улыбались и махали мне. Я подумала — может, что случилось, и открыла свое окно тоже. «О, такая взрослая, сижу-рулю сама!» — веселились они. Оставив за кадром интеллектуальный уровень месседжа этих молодых мужчин, я потом неоднократно думала о том, что женщины действительно часто как бы вживаются в определенную для себя новую роль: «Я сижу рулю вот такая с шарфиком на шее и в темных очках», «Получаю третье высшее образование, потому что я не “блондинка”», «У меня такая загрузка, что мне некогда быть домохозяйкой».

И вот это, как мне кажется, ключевое. Среднестатистическая российская женщина традиционно до сих пор в глубине души несет установку, что «я должна быть домохозяйкой и лучшей матерью, а в садик — минимум с 5 лет, это так вредно». При этом, по реалиям современности, она этого уже совершенно не может и не хочет, поэтому все остальное, что с ней происходит, — это «освобождение от пут». И доказывание самой себе и миру вокруг: «Я так могу, меня так вынудили обстоятельства». Не думаю, что такая проблема — «ах, у меня 25 дел по списку, а я устала уже на 17-м, а ведь есть еще ребенок, который напомнил о себе болезнью» — есть на Западе. Где женщины, скорее всего, просто работают и никому ничего не должны доказывать — а уж тем более самой себе.