Длинные разговоры под луной у самой кромки моря – дело хорошее и могут дать заряд бодрости, позитива и интеллектуального материала для переваривания (и последующего воплощения в виде колонок) на ближайшие полгода как минимум. Или хотя бы на несколько месяцев.

Тот милый и уютный городок, который слишком много знает и помнит меня совсем крошкой, когда и со мной происходили изменения, о которых я толкую уже которую неделю, напоминает мне о собственном детстве. На свете нет больше ни единого местечка, которое сохранилось бы в таком же нетронутом состоянии. То же кресло-качалка, с которого я навернулась в два с половиной года, тот же вентилятор, те же стулья и книги. Время как будто немного замерло вокруг меня, подсовывая всё новые и новые якоря-воспоминания, уводящие куда-то в детские ощущения и переживания.

Даже тётушки у подъезда всё те же, хоть и стали намного старше, поседели и превратились в бабушек, а то и в прабабушек. Да, мир не стоит на месте, и казавшиеся непроходимым детским садом карапузы — по сравнению со мной, пятнадцатилетней юной леди, познавшей суть мира (в теории, естественно) и носившей на лице непередаваемую печать вселенской скорби, — уже сами стали такими же и по вечерам бегают на свидания и мило шепчутся на лавочках, сменяя старшее поколение.

Особенностью таких милых приморских городков и старых малоэтажных домиков является всемогущее сарафанное радио. Здесь все про всех всё знают. А что не знают – то додумывают. Поэтому я периодически и сама не прочь покормить местного социального дракона и потрещать на лавочке «за жизнь», рассказывая о прекрасной независимой столице сопредельного государства. И ведь правду рассказываю, не вру.

Но, как говорит один знакомый юрист: «Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Но не всю правду. И этого будет достаточно, чтобы скрыть правду».

Вообще, умение дозировать информацию – это тоже показатель хорошо проработанных личных границ. Вот спрашивают у тебя, допустим, неудобный вопрос. Ну чисто из любопытства. А что ты в ответ сделаешь? И это поведение характеризует тебя намного сильнее, чем личность задающего те самые вопросы.

Я вот всю жизнь относилась к таким людям, которые очень стеснялись быть неуместными. Честно скажу, пришлось учиться их задавать. Потому что однажды у человека возникает понимание, что нельзя сделать так, чтоб всем было хорошо, всем угодить и никого не задеть. И умение маневрировать и сохранять хорошие отношения с теми же соседями по лестничной клетке – это вопрос социализации. И вопрос приоритетов.

Я встречала одну даму, которая пыталась быть для всех доброй, отзывчивой, прекрасным собеседником, боевой подругой, женой и товарищем. Выходила неизменная ерунда, да и лечиться потом надо было очень долго. Как вы уже поняли, даму ту я чаще всего встречала в отражениях витрин и в тени на асфальте. А зеркал, кстати, у меня тогда дома особо и не было. А что на себя смотреть? Фи, какой эгоизм и бездуховность.

«Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых», – это вообще апостол Павел говорил в первом послании коринфянам. Вот только где я, а где апостол? Пришлось сказать себе, что надо как-то смиреннее быть и не пытаться объять необъятное.

Самым большим страхом лично у меня, когда я пыталась стать для себя собой, чтобы никого не спасать, а хотя бы научиться видеть радость, милость и любовь в мире и в отношениях, было ощущение этакого предательства, будто я какую-то очень важную миссию пускаю псу под хвост и лишаюсь волшебного ореола благодати, падая на грешную землю. Но по сути так оно и есть. Этот процесс, когда понимаешь, что невозможно всем угодить, говорить только правду, нравиться соседкам, ублажать мужа, дружить с подругами и при этом хорошо работать, уважать родителей, поститься, молиться и слушать радио «Радонеж», так и называется – спуститься с небес на землю. Вернуться к реальности, жить настоящим.

Когда ребёнок совсем маленький, то мама всеми силами пытается для чада создать условия. Конечно, так и надо поступать, когда младенчик совсем ещё кроха и не умеет думать о завтрашнем дне. Он, как мы помним, реагирует на настоящее так, как будто оно длится вечность.

Но вот, представьте себе, ребёнок начинает вырастать, предъявлять миру свою неповторимость и всё больше и больше отличаться от мамы. Прибавить к этому тот факт, что ребёнок, конечно,  в год-полтора куда более подвижен и любознателен, чем в три месяца, и мы понимаем, что маме предстоит встречаться с человеком, которого она всё меньше и меньше понимает.

Но человек этот сам ещё ничего в жизни не смыслит, не умеет пользоваться не только вилкой и бумажником, но и горшком, не понимает своих чувств и совершенно не похож на взрослого, с которым можно поговорить и договориться. У ребёнка нет воли и логики, есть только воля к жизни и желание угодить маме и копировать всё то, что он видит в окружающем мире, чтобы сойти за своего.

А теперь представьте, каково это ребёночку. Он вообще-то привык, что при первом вопле мама бросает все дела и несётся к нему (мамы, вспомните тот момент, когда вы поняли, что чадо уже не требует кушать/писать/спать, а именно зовёт вас, потому что понял, что на свете есть условные рефлексы, и просто проверяет, прибежите вы или нет). А тут вдруг он начинает всё чаще и чаще слышать слово «нельзя».

Более того, ребёнок начинает специально нарушать границы дозволенного, чтобы понять, где те самые границы находятся. Ну нет у ребёнка врождённого понимания того, что можно, а что нельзя. И всякие попытки его застыдить, усмирить до добра не доводят. Сейчас ребёнку очень важно пережить одну неприятную особенность – он не всевластен, в мире есть какие-то правила и законы, и их надо соблюдать.

И ему становится очень печально каждый раз, когда оказывается, что его ограничивают. Он плачет, рыдает, пакостничает вовсе не потому, что он баловень и когда вырастет, сразу за решётку сядет с таким поведением. И не потому, что маму хочет опозорить перед всей песочницей.

Ребёнок помогает маме заметить собственные комплексы, потому что он свои поступки делает без умысла, просто потому что не умеет справляться с самим собой, а все трактовки уже мама даёт. Так что если вы видите маму, которая тащит дитя в садик и благим матом орёт что-нибудь из серии «как можно так измываться над матерью, неблагодарный», то будьте уверены: она и на работе, и в семье считает, что ею все пользуются. А если мама твердит малолетке своему о том, что «ты маму не любишь, и я тебя любить не буду», то мама сама не вполне понимает про любовь.

Но это я отвлеклась на мам. Давайте всё же про детей.

Ребёнку важно понять сразу очень много всего. Во-первых, что такое можно и нельзя. Где проходят границы дозволенного и принятого в данном конкретном обществе поведения. Как взаимодействовать с теми вещами, которые его окружают. И, наконец, что родители на самом деле являются теми людьми, с которых можно брать пример и на которых можно положиться. Естественно, он этого не осознаёт, но копирует поведение окружающих и ждёт оценки.

Когда мама говорит дочке: «Какая плохая девочка, у меня испортилось настроение, когда ты начала капризничать на улице», то она вовсе не «я-концепцию» озвучивает, а даёт дочке понять, что она своим поведением управляет такой большой и недосягаемой мамой. А это знаете как страшно чувствовать?

Куда лучше просто сказать ребёнку, как надо себя было повести. Тогда ребёнок понимает, что ситуация под контролем, но не под его. Он, между прочим, учится доверять.

А что мы там говорили про доверие? Вот взять прекрасный образчик так называемой сильной женщины-шпалоукладчицы, живущей под транспарантом «без меня всё развалится» и контролирующей всё и вся. Не сила это вовсе на деле, а страх, огромный страх того, что без её вмешательства мир развалится.

А взять другую даму, ту самую, которая обивает пороги старцев, бабок и больниц в поисках указаний, как правильно жить? Тоже боится, но кажется такой совсем слабенькой, что даже новую юбку себе купить не может, не посоветовавшись с подругами и модными журналами. Наверняка её в детстве воспитывали сурово, про «я очень огорчилась» даже не думали говорить,  а призывали знать своё место и ходить строем.

Мне очень нравится, как постепенно человечество привыкало к тому, что не солнце вокруг земли вращается, а наоборот. У маленького ребёнка приблизительно такой же путь самопознания. Сначала кажется, что всё вокруг тебя вращается: и солнце, и звёзды, и мама, и папа, и бабушка, и нянечка… А на деле оказывается, что ничего подобного. Что центр нашей системы не Земля, а Звезда по имени Солнце. Да и система не одна, их вообще много.

Сначала мысль о гелиоцентрическом строении солнечной системы казалась новаторской и просто таки еретической. А потом ничего, привыкли. Так же и малыш привыкает, что он не пуп земли, но и не последняя буква алфавита. Недалеко от родителей, но всё же на удалении. Земля недаром где-то на периферии находится. Потому что только там возможна жизнь.

Если залезешь в центр вселенной – быстро сгоришь. На свет, конечно, все мухи слетаются, но жить с лампочкой невозможно, потому и уходят мужчины от таких великих жён.

Если укатишься на задворки, то только камни, ветер и вечная мерзлота будут твоими спутниками.

Истина, как обычно, где-то посерединке.

Продолжение, как водится, ищите через неделю по известному адресу…