Цвета огня и пороха

Георгиевские ленточки. В эти майские дни они повсюду: на сумочках и рюкзаках, на антеннах машин, на наклейках, которыми оформили входы в метро… Символ войны, символ борьбы и символ Победы.

Чем дальше от тех событий, тем слабее память. Тем сложнее представить себе, что же на самом деле было — тогда. Это легко можно проследить по фильмам о войне, которые снимались раньше и теперь. Современность развернулась яркими красками и спецэффектами, и кажется, что война — это даже в какой-то мере красиво. За символами и причёсанными картинками не видно реальной грязи, не слышно истерического крика и визга. Стёрлось, замылилось восприятие, исчез тот справедливый страх войны, с которым от души желали мирного неба над головой. Исчез — и слава Богу, — скажут те, кто прошёл сквозь это. Ведь ради этого и сражались…

Мы, современное поколение, последние, кто видел ветеранов Великой Отечественной. Но сами мы по-настоящему не знаем ничего о той войне. Пересказывая происходившее тогда, мы словно играем в испорченный телефон. В современных реалиях истории Великой Отечественной зачастую оказываются вывернутыми наизнанку. Анекдоты про школьников, жалеющих о поражении немцев, — мол, тогда бы в России была немецкая демократия и пиво, — становятся настолько не анекдотами, что мурашки по коже.

Демократия? Пиво? Очевидный вроде бы факт для всех, хоть сколько-то учивших историю: если бы Германия не была освобождена от фашистов, не было бы никакой демократии. Не было бы современной Германии. В планы Гитлера не входило оставлять завоёванные нации свободными, да и вообще живыми. Достаточно вспомнить, что делали с узниками в стенах концентрационных лагерей, чтобы понять: идеология фашизма учила относиться ко всем представителям не арийской расы, как к недочеловекам. Недочеловек — это раб. Подопытный. Животное.

Тем страшнее сейчас слышать мнения, будто угроза фашизма была преувеличена, что советская власть и лично Сталин специально раздували панику в своих целях. Мол, только благодаря Великой Отечественной войне сохранилась советская власть, только из-за нарочно нагнанной паники…

Говорят, что частичное знание опаснее незнания, потому что оно даёт иллюзию осведомлённости. Так было всегда, так происходит сейчас. Прошло 70 лет с того самого мая, пропахшего дымом и порохом. Представьте себе год слоем прозрачной ткани. Один за одним эти отрезы материи накладываются на поверхность с чётким рисунком, постепенно смягчая, скрашивая черты, а потом и вовсе скрывая от глаз. Даже если пытаться обводить исходный орнамент на каждом новом слое, постепенно, медленно, но верно, он начнёт меняться, всё менее и менее напоминать оригинал. И только те, кто видел исходную картину, смогут сказать: нет, это было не совсем так.

А потом они уйдут. Останется только размытое представление о первоначальном орнаменте. Представление, составленное по рассказам ушедших и по эскизам, старательно воспроизводящим рисунок на новых слоях ткани, и всё равно изменяющим его.

Ветераны уходят, оставляя нас наедине с современными толкователями. Кто сейчас станет рыться в архивах, чтобы узнать, как на самом деле брали Берлин? Кому придёт в голову проверять достоверность фактов из современных фильмов? Это же в прошлом. Наши деды и прадеды сражались за то, чтобы мы забыли о войне, — и мы с готовностью забываем. Правда, вместе с ужасами войны мы невольно выбрасываем из памяти и её горькие уроки, обрекая себя на воспроизведение ошибок из прошлого. Но с этим вряд ли можно что-то сделать. Ткань ложится на весь рисунок, скрывая и плохое, и хорошее.

Пожалуй, главное не переставать обводить орнамент. Не переставать воспроизводить как можно точнее. До тех пор, пока он есть, есть и шанс не повторить эти страшные страницы истории, когда небо было цвета огня и пороха.

Забывая о многом, мы всё-таки храним в сердцах эту дату. И каждый год, на 9 Мая, достаём из ящичка спрятанную там год назад ленточку. Ленточку цвета огня и пороха.