«Последняя сказка Риты» (Россия, 2012, режиссер — Рената Литвинова, в ролях — Рената Литвинова, Татьяна Друбич, Алиса Хазанова, Ольга Кузина, Николай Хомерики)

В небесной канцелярии, больше похожей на заводской склад, томная до вычурности блондинка Смерть (Рената Литвинова) поглаживает то оживающего по ее воле, то умирающего хорька. И дает отсчет о проделанной на земле работе.

А дело было так. Серым мартовским днем болезненно-изысканная Рита Готье (Ольга Кузина) попала в больницу со смертельным диагнозом. Туда же — работницей морга под именем Таня Неубивко — устроилась посланница загробного мира Смерть. Ее цель – сопроводить женщину в последний путь, соблюсти ритуал, отдать последние почести.

Рита медленно доживает свои дни в аварийном корпусе, ожидая свою давнюю подругу-врача Надежду (Татьяна Друбич). Но та предпочитает одиночество и бутылку водки, мало веря в счастливый исход своей крохотной жизни. Больничный хаос затягивает хрупких и потерянных героинь, которым только по ночам снятся сны о чем-то большем. Все много курят, пьют, но говорят еще больше. И только Таня Неубивко проявляет невиданное к миру милосердие.

На белом свете существуют художники двух типов. Одни обожают говорить о смерти, другие предпочитают о ней умалчивать.  «Любовь, как внезапная смерть» — пела Земфира в предыдущем фильме Литвиновой «Богиня. Как я полюбила». Рефрен этот и был тем лейтмотивом, на котором у Ренаты свой личный пунктик. Ее альфа и омега, смысл и тайна.

В «Последней сказке Риты» режиссер просто меняет акцент, рассказывает бессвязную, но очень личную историю о том, что смерть может явиться к тебе не только в виде мегеры с косой (как, к примеру, в фильме Вуди Аллена «Любовь и Смерть»), но и в обличии прекрасной  женщины в желтом платье с бокалом шампанского в руке. Или кем-либо иным — таким, каким захочет увидеть свою гибель обреченный умереть человек. В любом случае, это всего лишь аллегория, изобразительное средство для передачи послания, подчас замаскированного автором под калейдоскоп звуков и образов. И несмотря на то, что главной темой картины является смерть, любви в ней оказывается чуточку больше.

Смерть, способная любить, уже не раз являлась героиней образного поэтического кино. У Жана Кокто великолепная Мария Казарес проходила сквозь зеркала в мир живых и безнадежно влюблялась в героя Жана Маре. В другой картине, снятой намного позже, – «Знакомьтесь, Джо Блэк» — смерть принимала идеальный облик Брэда Питта и также пыталась постигнуть мир любви, ранее ей неведомый. В отличие от такого – личностного –  подхода, Литвинова изначально наделяет свою героиню превосходными душевными качествами. Следуя методу Киры Муратовой, влияние которой на фильмы Литвиновой сложно не заметить, Рената моделирует довольно безжалостный мир – для одних он более чем узнаваем, для других покажется гипертрофированным бредом. В любом случае в сравнении с  «Богиней» «Последняя сказка Риты» куда более цельное и законченное произведение. Другое дело, что предназначено оно в первую очередь стремительно исчезающим из нашего мира поклонникам авторского визионерского кино. Тем, кому порой изображение заменяет соображение, а мастерски выстроенный кадр говорит о смысле больше, чем самый прямолинейный монолог.

Примерно по такой же схеме выстроен новый фильм  другого яркого представителя авторского кино Леоса Каракса «Корпорация «Божественные моторы», главный герой которого – тоже не вполне человек. Ритуалы Каракса призваны победить смерть, тогда как для Литвиновой ее Смерть – это очередная подруга, с которой можно выпить, поговорить по душам и исполнить невероятную песню. По иронии судьбы оба фильма вышли в прокат практически одновременно, дав возможность зрителям отдохнуть от коммерческого кино и занять свой досуг более интеллектуальным действом.

По сути, «Последняя сказка Риты» — это попытка, избегнув реализма, показать три женских души, их внутренний космос, гендерную тоску и мечты о несбывшемся счастье. Ангел смерти – всего лишь метафора, хотя Литвинова всерьез верит в то, что среди нас ходят пришельцы с иной стороны. Единственное, что примиряет с действительностью, — это то, что женщина-режиссер видит в процессе умирания светлые стороны. Она призвана утешать несчастные души, облегчать участь и лечить страх. Поэтому при всей фантасмагории происходящего –  мы наблюдаем изобилие красиво пьющих безумных женщин в облезлых больничных казематах, контрастирующих с великолепно воссозданными «коридорами внутреннего бытия» с яркими, абсолютно хамдамовскими красками – зритель оказывается выше депрессивных стратосфер реальной жизни. И в прямом смысле слова погружается в сказку, пусть и наполненную до краев печальным андерсеновским колоритом.