1 января в Ярославле умерла девочка от менингококкового менингита. В московских поликлиниках есть бесплатная вакцина — «Менактра». Я привила ею своих детей. В то же время среди моих друзей распространены антипрививочные настроения. Я хочу рассказать историю моего сына Васи — особенного ребенка, прививать которого было совсем не просто, и, тем не менее, свой осознанный выбор я сделала именно в пользу вакцинации. При этом поликлиника и участковый педиатр в этом не очень помогали — антипрививочником мне жилось гораздо проще.

Два года назад я отказалась от прививок совсем и, наверное, могла бы написать эту статью самой себе в прошлом. Основания, как я тогда считала, были.

У моего ребенка хронические проблемы с кишечником. Начались они с самого рождения (скорее всего, была внутриутробная инфекция). Вася не смог переваривать грудное молоко, хотя мы боролись за это 9 месяцев, он не мог есть обычный прикорм и до двух лет находился на расщепленной до аминокислот специализированной смеси. Стул всегда был жидкий, и все, что я могла сделать, — удерживать его хотя бы до трех раз в сутки. Наконец, в год и десять месяцев, после курса серьезного антибиотика внутримышечно кишечник полностью восстановился, но почти два года жизни с синдромом мальабсорбции и диареей не прошли даром. Вася позже сел, пополз, пошел, ему диагностировали задержку речевого и психического развития.

Прививать такого ребенка было непростой задачей. Поскольку точного диагноза сына никто не знал, в первое время я задавалась вопросом: не вакцины ли сгубили его кишечник? Стоило мне хотя бы минимально стабилизировать работу кишечника, как на каждую вакцину Вася снова реагировал недельным поносом. В год, заметив признаки расстройства аутистического спектра, я отказалась от прививок. К тому же никто не мог мне гарантировать, что при острой аллергии на яйцо и пенициллин сын перенесет живую коревую вакцину, содержащую эти компоненты. Я стала завсегдатаем антипрививочных сайтов, на меня потоками лились фото распухших ног и рук и видео припадков у детей, ставших после вакцины «овощами». Я была напугана. Уже привыкнув из-за проблем у сына бояться даже состава детской каши, вакцин я боялась панически.

К двум годам Вася смог нормально питаться. Но регресс все-таки был, как пишут в учебниках по РАС. В год и восемь месяцев ребенок вдруг заговорил фразами, говорил неделю, после чего к двум годам речь у него пропала совсем, зато появилось строительство рядов и стереотипные кружения вокруг своей оси. Ни вакцин, ни болезней в этот момент не было, и я поняла, что прививки ни при чем. Но если бы я сделала в тот момент прививку от кори — я бы, безусловно, винила в регрессе именно ее. Через пол-Москвы мы каждый день ездили на занятия с дефектологом, логопедом и aba-терапевтом в Научно-практический центр психического здоровья детей и подростков (такая возможность предоставлена детям с двух лет в Москве бесплатно). Сын начал делиться со мной впечатлениями, освоил игры, впервые сказал «мама» и наконец научился прыгать и бегать.

В это время в Москве стали появляться сообщения о тяжело заболевших корью, и я снова насторожилась. Мы часто бывали в больницах, а при Васином теперь уже хронически чувствительном кишечнике корь могла пройти очень тяжело. Это добавило страха: я боялась и вакцины, и кори. И тут меня сильно поддержало сообщество «Аллергомамы» в фейсбуке. Два его героических администратора не пропускали в сообщество антипрививочную пропаганду, зато пригласили в него врачей доказательной медицины, иммунологов Елену Роомет и Ольгу Жоголеву. С этого момента началось мое знакомство с доказательной медициной, и с этого момента я начала изучать вопрос о прививках без страха. Меня заинтересовало то, что врачи-иммунологи не только прививают своих детей всеми вакцинами, включенными в российский национальный календарь, но и делают прививки сверх графика. Сначала, признаюсь, я подумала, что они просто ненормальные. Но долго эта мысль меня не грела: как-то странно думать, что эти уважаемые образованные люди сделали свой выбор случайно или не знали о всех тех «страшных последствиях», которыми полон интернет.

Первым аргументом для уменьшения моей паники была история участницы сообщества «Аллергомамы». Ее ребенок тоже страдал гастроинтестинальной аллергией и неврологическими проблемами, однако из-за медотводов привит не был. На собственном примере я знаю: сколько бы научных исследований вы ни показывали антипрививочнику, он всегда будет верить только личным историям. И эта конкретная история меня немного успокоила: чем бы ни была вызвана гастроинтестинальная аллергия, прививки тут ни при чем.

Кроме того, читать антипрививочные сообщества я, как журналист, не могла. Меня трудно обвести вокруг пальца: я умею копаться в первоисточниках. Так, я проверила ставшую вирусной новость о том, что ребенок в роддоме умер после прививки, и тут же увидела опровержение: ребенок в действительности умер из-за того, что задохнулся в большой материнской груди, когда мама заснула рядом с ним. Стали ли публиковать опровержение на антипрививочном форуме? Нет. Случай номер два. Мама описывает историю, как ее ребенок, к сожалению, умер на следующий день после прививки АКДС. Она сама публикует и данные посмертного исследования, в которых сказано, что ребенок умер в результате вирусной инфекции. Но мама делает вывод, что ребенок погиб из-за вакцины, ведь «в ней куча вирусов». Однако коклюш, дифтерия, столбняк — это бактериальные инфекции, поэтому вакцина АКДС не может содержать в себе даже частицы вирусов. Написать об этом горевавшей маме я постеснялась, уж явно она пришла сюда не за тем, чтобы выслушивать лекцию о разнице между бактериями и вирусами. Но от сообщества я отписалась.

В этот же момент я выходила из депрессии, пила таблетки и ходила на психотерапию. И вскоре заметила, что параллельно процессу терапии снижается градус моей паники по поводу прививок и уходит желание сидеть на антипрививочных форумах. В состоянии эмоционального равновесия я начала больше интересоваться доводами науки. Педиатр Сергей Бутрий с рекомендацией прививать ребенка всеми возможными вакцинами уже не казался мне ненормальным. История миграции моего сознания из лагеря А в лагерь Б так хорошо совпала с таблетками, что я уверена: то, что родители называют «осознанным выбором», таковым подчас не является. Мы делаем эмоциональный выбор и не осознаем этого. И покажите вы маме, находящейся в тревоге за ребенка, хоть десять исследований эффективности и безопасности — все будет без толку. Сначала выведите маму из тревоги.

Потом я подписалась на врачей, которые работают в русле доказательной медицины, — Федора Катасонова, Анну Левадную, Сергея Бутрия, Анатолия Власенко, и моя лента в соцсетях стала гораздо более адекватной. Каждый день я впитывала немного здравого смысла: то опубликуют между делом, что одновременное введение нескольких вакцин не ослабляет иммунитет, то повесят видео коклюшного кашля. И я поняла, что все дело в фокусе твоего внимания. Чем больше в ленте брутальных бородатых педиатров с двумя милыми детьми, которые сигают в бассейн и мимоходом подставляют плечо под прививку, — тем жить становится как-то спокойнее.

Снова прививать Васю я начала прошлым летом. За полгода он получил девять вакцин, две из которых многокомпонентные. Все прививки он перенес хорошо. За эти полгода он ни разу не заболел с температурой, поносы прошли, а благодаря регулярным занятиям дома и с педагогами, у него хорошие перспективы в развитии.

Не все исследования одинаково авторитетны

Решение о том, прививать ребенка или нет, — это оценка рисков. Для родителей в свое время становится открытием то, что от любой вакцины можно умереть или получить тяжелое осложнение. Но из оценки рисков важно исключить то, что не имеет отношения к вакцинам. Так, по официальным данным, смерть от кори — в 1 из 1000 случаев. Серьезное осложнение на вакцину — в 1 из 1 000 000 случаев. Для сравнения: риск погибнуть в ДТП — 1:4000. А дальше начинается оценка рисков: реально ли встретиться с корью? И что считать осложнениями? Официально их не так много. Однако у антипрививочников гораздо более длинный список того, что они считают осложнениями. Но имеет ли это отношение к реальности?

Я могла бы начать текст с того, что мой сын родился здоровым, но получил в роддоме вакцину против гепатита B. Тут я могу дать вам ссылку на рецензируемый научный журнал Journal of Toxicology and Environmental Health, в котором была опубликована статья с таким тезисом: «Привитые от гепатита В новорожденные мальчики имели в 3 раза больший риск развития аутизма по сравнению с непривитыми или привитыми хотя бы через месяц после рождения». Это исследование лежит сейчас на моем столе. Страшно? Видите, как можно манипулировать информацией. Так делают и с вами. Если вы, например, наткнетесь на книгу известного гомеопата или на ЖЖ известного антипрививочника, вы без труда найдете ссылки на реально существующие научные исследования, в ходе которых обнаружили связь между вакцинами и аутизмом, вакцинами и диабетом, вакцинами и рассеянным склерозом… Я нашла и прочла эти исследования.

А потом я нашла ссылки на другие исследования, в блогах врачей доказательной медицины и на сайте Vaxopedia. Они тоже были опубликованы в реально существующих авторитетных научных изданиях и полностью опровергали причинно-следственную связь между вакцинами и заболеваниями. Я пересмотрела более десятка вызывающих доверие исследований, начиная от Японии и кончая Перу, где была опровергнута причинно-следственная связь между вакцинацией и аутизмом, в частности крупнейший метаанализ, который учитывает данные по более чем миллиону детей и пяти контролируемым исследованиям. Вывод: связи между аутизмом и вакцинацией нет. Это значит, что среди тех, кто никогда не получал прививки, статистика заболеваемости примерно такая же.

Однако этого метаанализа вы нигде не увидите, если только не будете искать его специально. Зато, «изучая информацию» о прививках, наткнетесь на десяток сайтов антипрививочников, где цитируется совсем другое исследование. Что с ним не так? Дело в том, что в нем участвовало всего 33 мальчика 3-17 лет с аутизмом и 7640 мальчиков 3-17 лет без аутизма. У всех детей была история прививок. Выяснилось, что из аутистов девять (29% от 33) получили прививку от гепатита B в первый месяц после рождения. Из здоровых 1258 (17% от 7640) получили такую же прививку. На основании этого авторы сделали вывод, что шансы стать аутистом из-за прививки от гепатита в первый месяц после рождения возрастают в 2,8 раза. Однако нам очевидно, что выборка слишком мала, и данные могут быть случайным совпадением. Кроме того, диагноз «аутизм» проверен не был, а учитывался лишь из телефонного опроса матерей, что также снижает достоверность исследования. Критики усмотрели и то, что с каждым годом доля привитых в целом по стране возрастала вместе с ростом диагностики РАС. По такой логике, все другие явления, рост которых мы наблюдали в этот же период, могли иметь корреляцию с аутизмом: например, видеоигры. Ведь корреляция — это не причинно-следственная связь. В вашей жизни есть корреляция между чисткой зубов и сном, но вы ложитесь спать не потому, что почистили зубы. И если вы не чистили зубы — вы все равно ляжете спать.

Я нашла такое же исследование «с другой стороны лагеря»: выборка аутистов чуть больше, и выходит, что дети с аутизмом, напротив, реже получали вакцину от гепатита B. Но и этому исследованию нельзя слепо доверять: все потому, что на маленьких выборках мы каждый раз будем получать разные результаты.

Те врачи, которые выступают за прививки, говорят, что вакцины эффективны и безопасны, основываясь на контролируемых исследованиях с большой выборкой и на метаанализах (анализах сразу нескольких исследований). Так я узнала, что у научных статей есть иерархия доверия и что неподготовленному человеку на PubMed лучше не соваться.

Что не так со статьями, ссылки на которые дают антипрививочные сайты? Я просмотрела десяток исследований и их критику. Часть из них описывали отдельные случаи, по которым нельзя судить о причинно-следственной связи, часть из них были ангажированными или опубликованы в журналах-«помойках», часть из них были отозваны, часть из них были настолько устаревшими, что описывали уже несуществующие вакцины или их компоненты, часть из них вообще не содержали тех выводов, которые им «приплел» антипрививочник.

После — не значит вследствие

Тема вакцинации помогла мне лучше осознать собственную уязвимость. Я могу завтра заболеть диабетом — перестанет работать поджелудочная железа. Или рассеянным склерозом — отнимется рука или нога. Это может произойти внезапно и без видимых причин, а может иметься триггер вроде ОРВИ, прививки или стресса. Осознавать это — страшно. Но это реальность, в ней нет гарантий. Если у вас есть старая новогодняя гирлянда и она из года в год исправно включается — вы воспринимаете ее работу не как чудо, а как то, что Должно Быть. И если однажды она не включится — это случится потому, что пришло ее время. Но вы будете пытаться вспомнить: что вы сегодня сделали не так? Может, уронили ее?

Мы знаем примеры знакомых или родственников, когда через час, день, две недели или год после введенной вакцины у человека, который до этого был здоров, возникло заболевание. Но после — не значит вследствие. Я покажу, как работает паника мамы и этот принцип на своем примере. После банальной пробы Манту у моего сына был недельный понос, два дня он не мог ходить. Конечно, тяжелые металлы убили микрофлору, рассудила я. Правда, понос прошел без лечения, и ходить Вася начал снова. Потому что пошел недавно, еще неуверенно, и любой фактор вроде легкого ОРВИ мог немного отбросить его развитие назад. Но я уже успела отчитаться в соцсетях о том, как вредна проба Манту. Конечно, когда я, уже будучи спокойной и подготовленной, на следующий год сознательно пошла делать Манту — ничего подобного не было. Но я представляю, как трудно довериться медицине маме, у которой был здоровый малыш, а после прививки чем-то заболел. Вряд ли ее может убедить тот факт, что это было просто совпадение.

Сама помню, с каким ужасом и сочувствием читала в инстаграме посты мамы малыша, который перестал развиваться после одной из прививок, и она постоянно собирает деньги на его реабилитацию. Потом я встретила описания аналогичных клинических случаев в книге Пола Оффита «Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит всем нам». Есть такие истории и в научно-популярном фильме «Привитые — любовь, страх и вакцины». Оказывается, эти истории не являются для медицины чем-то новым, и никто их не скрывает. В книге Оффита приводятся ссылки на многочисленные исследования, которые показали: причина этих состояний — генетические поломки (например, синдром Драве), которые невозможно диагностировать сразу после рождения при помощи обычных анализов, при этом ребенок на вид совершенно здоров. Вакцина не может менять гены, она может выступать лишь триггером, запускающим уже имеющееся заболевание. Так, и у Васи есть гены, предопределившие его нетипичное развитие. Я не могу говорить «я знаю это», потому что я не могу увидеть гены или ту инфекцию, которая, возможно, повлияла на его мозг. Но я верю в это, потому что доказательная медицина помогает Васе развиваться и догонять сверстников, и это все, на что я могу опереться сегодня. А если я захожу на сайты антипрививочников, меня убеждают: чтобы не умереть от кори — нужно голодать. А аутизм предлагают лечить принятием внутрь отбеливателя (и это не шутка).

Быть сторонником вакцинации сегодня труднее

Когда я отказывалась от прививок, никто не чинил мне барьеров. Привить же детей всеми нужными вакцинами оказалось гораздо сложнее — это было похоже на забег с препятствиями. У меня возникло ощущение, что врачи боятся прививок сильнее родителей. Привила я и себя — от кори, коклюша, столбняка и дифтерии. И врач в поликлинике, и терапевт в частном медицинском центре смотрели на меня как на идиотку, по собственной воле идущую на эшафот. Про вакцину «Адасель» они не слышали: «Зачем вам это?». «У Малышевой своей иди прививайся». — «Какой Малышевой?» — «А которая по телевизору».

Настала осень, а наша семья еще не была привита от пневмококка, менингококка, гриппа и ветрянки. Дети, как всегда по осени, подхватили затяжной насморк. И я совсем осмелела и повела их на прививку на фоне легкого ОРВИ и аденоидита. Потому что ждать полного выздоровления можно до лета, а я рассчитывала, что прививка от пневмококка избавит меня в этом году от отитов и синуситов. Ведь всю предыдущую осень дети не слезали с антибиотиков.

Врач сначала отказалась прививать (аденоидит же!), но я убедила — под мою ответственность. Из блогов врачей доказательной медицины я знала, что при отсутствии температуры это ложное противопоказание. Если Маша скачет, вопит и громит квартиру, значит, здорова. Так и оказалось: прививку дети даже не заметили, а через неделю после пневмококковой вакцины у Маши прошли давно распухшие аденоиды, нос начал дышать как новенький, нет и следа от застарелого отита, который возник на их фоне. (Правда, знакомый врач-эксперт, которому я дала прочитать этот текст, попросил во избежание заблуждений уточнить, что за аденоидит ответственен не только пневмококк, и у других пациентов может такой маневр не сработать. Тем не менее, у нас сработал).

В результате всю осень мои дети посещали детский сад и не заболели ничем, кроме насморка. На его фоне я бесстрашно сделала им все остальные прививки. Всякий раз после вакцинации я отпускала детей в сад.

Однажды, делая детям прививку от гриппа, я увидела в холодильнике медсестры вакцину «Менактра» против менингококка. Ого! В частном центре она стоит пять тысяч! Здесь стоит бесплатно — и никто не информирует.

Иду в кабинет к педиатру со словами:

— А в левую ручку нам, пожалуйста, «Менактру».

— Это что?

— Как что? Вакцина такая.

— А от чего?

— От менингококка.

— Так надо узнать, есть ли у нас такая.

— Есть, я уже узнала.

Врач не поверила, позвонила в прививочный кабинет. Ей сказали, есть.

— Ее же только по эпидпоказаниям делают!

Пришлось объяснить нашему участковому врачу, что «эпидпоказания» в современном мире не имеют смысла, потому что дети давно уже не живут только в своем районе, а ходят вместе с родителями на рок-концерты, чемпионаты и мотаются по аэропортам, а если не такие счастливчики, то мотаются по больницам, где есть реанимация, в которой лежат те самые менингококковые дети.

— Ох, — сказала врач, — продиктуйте хоть, как она пишется-то, вакцина эта. Минактра?

— Нет, — отвечаю, — через «е».

— А ее можно делать вместе с прививкой от гриппа? — спрашивает меня наш врач.

— Можно, — говорю я врачу.

— Спасибо вам, я хоть буду знать, что у нас такая вакцина есть, — говорит она на прощание и все-таки ошибается в нашем прививочном сертификате с названием.

Диалога нет

Но я могу понять — не принять аргументы, а именно понять по-человечески — и другую сторону, антипрививочников. Моя подруга попала во время беременности в московскую больницу. Она предупредила, что у нее аллергия на но-шпу, но ее позвали на уколы и не сказали, что вкололи, хотя она настойчиво спрашивала. После укола ей резко стало плохо, закружилась голова, а через несколько минут началась неконтролируемая рвота, понос, слюнотечение, судороги. Долгое время к ней никто не подходил, рядом была только соседка по палате, которая держала утку, а когда врач наконец пришел, то ее комментарий был такой: «Ой, и впрямь вам но-шпу нельзя. А я решила попробовать…».

Слава Богу, подруга выжила. Как только она смогла стоять на ногах — вызвала такси и уехала домой, предпочтя «вылеживать» свою угрозу выкидыша дома. У нее родился здоровый ребенок. Однако она стала ярым антипрививочником. Она не верит своему педиатру, который уговаривает поставить «хотя бы БЦЖ». И знаете что? Я ее понимаю. Пережить такое в московской больнице и продолжать доверять врачам — это было бы странно.

Я захожу в одно из пропрививочных сообществ «Вконтакте» и вижу, что одна из участниц написала комментарий: «Посмотрите, сколько на сайте Русфонда (благотворительная организация, которая занимается сбором средств на лечение. — Прим.ред.) больных раком деток — у них полный курс прививок, об этом кто-нибудь думает?». Участница исчезает из сообщества, а администратор пишет: «Мракобес забанен».

Почему таких, как она, всего лишь задающих вопросы, — называют мракобесами? Почему, когда они задают вопросы, с ними не говорят, а банят их? Почему в поликлиниках висит бюллетень о пользе гомеопатии, но нет ссылок на «Ваксопедию» и хотя бы первый десяток научных работ высокой степени достоверности о пользе и безопасности прививок? И главное, почему мне пришлось искать достоверную информацию о пользе прививок в течение нескольких недель, и это было сложно и потребовало специальных знаний?

Врачи больше не могут сказать: «Просто не суйтесь в область не вашей компетенции, не ройтесь на Пабмеде, не читайте интернет». Потому что за нас уже «сунулись» на Пабмед антипрививочники, и их ссылки бомбардируют каждый родительский форум. Это тема, от которой сегодня нельзя откреститься. Мы больше не можем прийти в поликлинику и позволить лечить нас всем, что прописывают, потому что это стало опасно для жизни. Вспомните случай моей подруги, когда вы будете советовать просто доверять медикам. Васе тоже неоднократно прописывали лекарства, на которые у него аллергия, просто потому, что врачи не знали их состав. А я знала. Теперь я не могу позволить себе не знать.

Я выхожу из кабинета инфекциониста со сделанной прививкой от кори, сажусь у кабинета и жду, не вырастут ли у меня рога и копыта. А если серьезно — никто не предупреждает меня о том, что после любой прививки нужно обязательно ждать полчаса у прививочного кабинета — это форма выживания при внезапно начавшейся анафилактической реакции. Я это знаю, потому что я журналист. Я жду, хотя я не уверена, что врач, которая отправила меня делать прививку от коклюша у «Малышевой с Первого канала», сможет помочь в случае анафилаксии. Поэтому «Адасель» от коклюша я сделала у нашего платного педиатра, которая не только знает названия современных вакцин, но и точно умеет действовать в случае анафилактического шока.

О вере в «золотой век»

И все-таки я отвечу на вопрос о детях с онкологическими заболеваниями «с сайта Русфонда». Итак, откуда же тогда в мире столько случаев рака, диабета, аллергии?

Передо мной статистический сборник «Смертность и продолжительность жизни в России», автор Новосельский, 1916 год. В 1905-1909 гг. на 100 000 жителей умерло от кори 106 человек, дифтерии — 64, коклюша — 80, туберкулеза (данные по туберкулезу только по Петрограду) — 265. Для сравнения: от страшного заболевания оспа — 50 (от кори — в два раза больше!). Средняя продолжительность жизни (данные на конец 19 века) — 30 лет. Откуда взялась эта цифра? От высокой младенческой смертности: например, в 1905 году в первый год жизни умирал каждый четвертый младенец. И эта цифра не сильно менялась в предыдущие и последующие годы, несмотря на развитие медицины и гигиены. «Высота смертности в возрасте 1-15 лет обусловливается, главным образом, высокой смертностью от детских острозаразных болезней, в частности, скарлатины, дифтерии, кори, коклюша» — пишет автор. В то же время он отмечает невысокую старческую смертность: те, кто дожил до возраста 50 лет, умирали редко и жили долго. Отсюда и взялся миф о столетних старцах. Вывод можем сделать и сами: корь, коклюш и дифтерия выкосили всех со слабым здоровьем. Да-да, тех, кому, возможно, предстояло заболеть всеми страшными аутоиммунными заболеваниями, сокращающими жизнь. Так что в чем-то антипрививочники правы: в том, что мы болеем раком и рассеянным склерозом, виноваты прививки. В противном случае до этих болезней мы просто не дожили бы.

«Но это было в голодных селах», — скажет мне любой антипрививочник, который надеется на то, что нас спасет уровень благополучия. Тогда вспомним уважаемого Дмитрия Ивановича Менделеева. Все любят цитировать то, что он был семнадцатым ребенком в своей благополучной и отнюдь не голодающей семье. Но немногие знают, что его восемь братьев и сестер умерли до его рождения от детских инфекций. Сам будущий великий химик едва не погиб от натуральной оспы, которой переболел в три года и от которой еще долго не мог оправиться.

«Ваши вакцины не работают»

За две недели до Нового года девочка в детсадовской группе, куда ходят мои дети, заболела ветрянкой. Ее мама сделала очень правильную вещь: предупредила об этом родителей в нашем чате, за что ей большое спасибо. Инкубационный период этого вируса большой, две-три недели. Это значит, что болезнь пришлась бы прямо на Новый год или Рождество, и мы не попали бы на спектакли и мероприятия, куда купили билеты.

Я подписана на прививочные паблики и знаю, что осенью в Москве в частных центрах появилась вакцина от ветрянки. Но прививать было уже поздно: девочка, заболевшая ветрянкой, была в саду с начинающейся сыпью в пятницу, а новость о ветрянке мама написала в воскресенье вечером. Понедельник — четвертый день после контакта, а возможно, и пятый или даже шестой, ведь некоторые вирусы могут передаваться еще до проявления симптомов. Но я рискнула.

Я обзвонила частные клиники в нашем районе, и в понедельник мы повезли прививать и Машу, и Васю. Врач предупредила: так как вакцинация проведена поздно и неполная (полагается получить две прививки), Маша может переболеть в легкой форме.

«Легкая форма» пришлась на Новый год: у Маши появилось три прыщика, которые через несколько часов сошли совсем, температуры не было вовсе. У Васи не было никаких симптомов. В этот день мы спокойно гуляли на Красной площади и успели посетить концерт живой музыки и спектакль. В этом году мы впервые, слава Богу, были здоровы.

А вот в родительском чате сообщения о болезни сыпались одно за другим: «мы заболели», «мы тоже», «и мы»…

Помню, как и я болела ветрянкой в детстве. Тяжело и долго. И мне жаль, что я не успела сказать другим родителям о вакцине, так как сама не знала, поможет ли она в такой ситуации.

В заключение хочу сказать, что ни один врач не может дать гарантию, что в результате прививки ребенок не получит осложнение. Тем более не может дать такую гарантию моя статья. Почему же я написала ее? Потому что «осознанным выбором» стал называться отказ от вакцинации. На деле же, этот выбор не осознан, потому что овладеть полной информацией о прививках может только очень въедливый журналист вроде меня, кто копался ночами в десятках источников. И если я вбиваю в поисковик «симптомы рассеянного склероза», и одна из первых ссылок выдает мне в числе причин «вакцинацию от гепатита B» (сайт не имеет отношение к антипрививочным) — вы имеете право знать, откуда пошла соответствующая информация. Я нашла это исследование и нашла его опровержение. Тем не менее, каждый, кто читает о симптомах болезни, будет сталкиваться с дезинформацией о ее причинах. Потому что авторы сайта не сочли нужным проверить информацию.