Родители развелись, а детей воспитывает отец? Ситуация, казалось бы, фантастическая… Но, по данным Росстата, в России в 2016 году насчитывалось 648 тысяч отцов-одиночек! Число, равное населению двух таких городов, как Мурманск. Эти семьи не очень заметны на общем фоне, и поддержать их некому. Разве что они могут помочь друг другу сами — в первую очередь, обмениваясь опытом преодоления проблем. Вячеслав Кошурин, папа троих детей, поделился с «Матронами» своей историей.

Спасение на обломках корабля

Чисто прибранная квартира, ароматный чай с имбирем, знающая себе цену кошка и симпатичная пара: она — хрупкая милая женщина с мягкими манерами, он — русый бородач с твердостью во взгляде, из-за чего даже вязаный свитер выглядит кольчугой. Таково первое впечатление.

Недавно Вячеслав женился во второй раз на прекрасной женщине, которую ласково называет Аннушкой. Теперь у них на двоих пятеро детей. Но позади остались обломки прежнего брака, шесть лет одинокой жизни и воспитания троих детей без матери. Когда семейный корабль пошел ко дну и жизнь Кошуриных пришла в беспорядок, трудно было углядеть в этом хоть что-то хорошее. Но Вячеславу удалось.

Вячеслав: Надо сказать, после расставания с женой я не был каким-то обособленным отшельником с детьми. Может, мне бы и хотелось даже, но не вышло. Мы переехали к бабушке, моей маме, надо было где-то жить. И это стало для нее спасением. Дело в том, что в тот же год умер мой отец. Мама всю жизнь провела с мужем, с восемнадцати лет. Семья моих родителей, может, и не была беспроблемной, но уж точно была крепкой. Мама, как центр, сердце семьи, — все несла на себе, и вдруг осталась одна. Без любимого человека. То, что мы были вынуждены к ней переехать, я считаю Божьим промыслом. Родные и любимые внуки, резвящиеся вокруг, — вот что для нее оказалось спасительным в тот момент.

— Неужели дети и правда резвились и веселились, оставшись без мамы?

Вячеслав: Вы знаете, да. Во-первых, разрыв произошел не в одночасье, они постепенно привыкали к тому, что мамы в их жизни все меньше. Она уже с некоторых пор стала пропадать на день-два. Устранялась от семейных забот. И потом они попали в любящие бабушкины руки. Женское внимание, ласка, всего этого им хватало. Да и встречам с родной мамой я всячески способствовал. Во-вторых, у каждого из детей как раз был такой возраст, в котором есть свои способы утешиться. Младший Лукиан, ему было 4, еще не особенно требовал объяснений, средняя Ия тоже, а старшая дочь Севастьяна уже была подростком и многое понимала сама.

Все оттенки прощения

— То есть разрыв с матерью не был трагедией?

Вячеслав: Как же не был? Конечно, был. Это тяжелая травма для всех. И для детей, и для меня, и даже для моей бывшей жены Ланы. Пострадали все. Но если случается что-то неизбежное, наша задача не сокрушаться, а каким-то образом минимизировать последствия. Что вздыхать, охать, ахать? Это не значит, что я считаю произошедшее нормой. Какая же это норма? Однозначно, разрушенная семья — всегда трагедия. Но и трагедию надо стараться пережить с минимальными потерями.

— Из-за чего же произошел разрыв, да еще такой при котором дети остались с отцом, ведь это редкость?

Вячеслав: Лана сама так распорядилась, исчезла из нашей жизни. А когда через пару лет изъявила желание детей забрать, в бракоразводном процессе их мне оставил суд, я за это боролся. А почему разрыв произошел — трудно ответить однозначно. Мы с Ланой были светскими людьми, встретились совсем молодыми, поженились, когда у нас было уже трое детей. А потом в какой-то момент стали приходить к вере. Сначала она, потом я за ней. Она веровала так, как ей было удобно, а я держался Церкви. И вдруг постепенно в окружающих меня обстоятельствах стали открываться вещи, о которых я не подозревал, но знали все вокруг.

— Например?

— Например, что у моей жены были романы на стороне. То есть семьи давно не было, но я этого не замечал, потому что привык доверять супруге, по-другому не умею. И, может быть, этот обман продолжался бы, но после того как я уверовал во Христа, все тайное само собой становилось явным. Открывалось в свете правды. Евангельская премудрость работает, хотим мы или нет… Жена все чаще пропадала, а потом сама мне рассказала о том, что у нее другой. Притом не первый.

— Поэтому вы ушли?

Вячеслав: Я? Я никуда не уходил. Думал, ну мало ли как жизнь человека бросает, может, одумается, вернется. Даже когда она сообщила мне, что ждет ребенка от другого, готов был принять назад. Семейными узами Лана вряд ли бы еще себя связала, не расти же ребенку без отца. Вот и сказал ей: «Приходи назад в семью. Будем вместе воспитывать. Ребенок-то ни в чем не виноват».

— С трудом верится в такое прощение. Вдруг это только порыв? А потом неизбежно обиженный супруг начинает отыгрываться на виновном…

Вячеслав: Здесь, видимо, нужно пояснить: я не обиженный. Я вообще счастливый человек. Это она несчастна. Видите ли, я Лану полюбил, потому что увидел в ней прекрасную душу, я девочку восьмилетнюю в ней увидел. Мы ведь все, по сути, дети, просто обрастаем гнилой корой, а под ней — детские чистые души. Вот живет моя бывшая жена под властью греха, так ведь и мы все так же. Только у христианина против него есть и щит, и меч, а у остальных — ничего нет. Как же я могу на нее обижаться? Я молюсь за нее и люблю ее, как человека, как ту самую маленькую девочку.

— Это, конечно, благородно…

Вячеслав: Не в благородстве дело. Просто если мы верующие, то обязаны разделять человека и грех. Христианином нельзя быть только на словах. И нельзя в чем-то следовать за Христом, а в чем-то нет. При этом никакого чувства превосходства у верующего тоже быть не должно. Потому что я вот в храм хожу и лоб бью, а при этом могу к Богу и не приблизиться, а другой будет всю жизнь грабить, убивать — и в одночасье спасется. Как разбойник, первый вошедший в Царство Небесное.

По башке молотком, а на ней шапка

Разумеется, для того чтобы жить дальше после предательства близкого человека, придется его простить. Пока не справишься с обидой, невозможно двигаться дальше. И этот шаг обычно дается нелегко. У Вячеслава получилось. Почему? Может, он не так уж и любил свою супругу? Если у вас зародилась подобная мысль, гоните ее прочь. В этой истории ей не место. Считается, что больнее всего разрыв переживают тонкие чувствительные натуры. Хочется поспорить. Цельные и упорные люди могут оказаться сокрушены тем, что действительность разошлась с их представлением о мире. Для Вячеслава Лана была единственной, женщиной, с которой он намеревался прожить всю жизнь, по примеру родителей. И в свете этого его путь к принятию случившегося вызывает еще большее уважение.

— Пусть вы и вправду от души простили супругу за ту боль, которую она вам причинила. Но как простить то, что она принесла страдания вашим детям?

Вячеслав: Я человек действия. И то, что произошло, не выбило из колеи. Наоборот, пришлось максимально собраться. Что толку жалеть себя или даже детей? Надо не жалеть, а защитить их. Чем я могу их защитить от этого удара или от других, которые неизбежно будут в жизни? Только передав им опыт борьбы. Для меня это сводится к проповеди Евангелия. Я не учу их, как священник с амвона, просто пытаюсь говорить о Евангелии в каждой жизненной ситуации. Рассказывать, как по-христиански можно относиться к тому или иному событию. Да, я не могу уберечь их от травмы, но могу смягчить удар. То есть получаешь по башке молотком, а на ней шапка-ушанка. Больно, но не смертельно.

— Но как вы объясняли детям, что мама с вами больше жить не будет? Какие слова подобрали, чтобы это проще было пережить?

Вячеслав: Объяснил, как есть, по-взрослому, только детскими понятиями, без чернухи. Моя задача какая? Чтобы они маму не осуждали. Значит, я не должен ее опорочить в их глазах. А как это сделать? Как подобрать нужные слова? Да прежде всего найти в себе любовь. Ведь если я буду говорить все, как надо, а сам ненавидеть, дети это сразу почувствуют. Так и получается, что все сводится к любви. И если мы к этой подлинной Христовой любви хоть капельку причастны, то мы не можем ненавидеть. А где нет ненависти, слова найдутся. В нашем конкретном случае я объяснил детям, что мама считает меня таким некомфортным человеком, что для нее уход — единственный возможный выход.

И, конечно, как только стало возможным, я начал всеми силами способствовать встречам детей с мамой. Они ездят к ней на выходные и вообще много времени проводят вместе. Старшая дочка даже попыталась с ней жить, но это недолго продлилось, теперь живет отдельно.

Как шар на воде

— Вячеслав, когда вы задумались о втором браке?

— Вообще не думал.

— Правда?

— Абсолютная.

— А что думали, вырастить детей и в монастырь уйти?

— Ничего конкретного не думал. В свое время я очень полюбил труды и манеру рассуждения святого Феофана Затворника. Близка мне и мысль о том, что надо дать в жизни действовать Богу. Он сравнивал себя «с шаром, без треска и шума катящимся туда и сюда по направлению сообщаемых ему ударов». И я принял это на веру. Поэтому жену я не искал. Решил сосредоточиться на том, что есть. На воспитании детей. Как я уже говорил, это воспитание в вере, но без перегибов. Если я детям выдвигаю некую мысль или указание, то должен быть способен им доступно разъяснить, почему. Если растолковать не могу, значит, посыл несостоятелен: «разжуй, папа, сам, а потом другим предлагай».

Я детей учу скорее разгонять тучи, которые злость, ненависть нагоняет. Например, когда кто-то раздражает, и ты этому поддашься, то «порвать» готов, а начнешь молиться — и все меняется моментально. Опа! Бог слышит, Он прямо здесь, рядом. Чернота отступила, снова солнце и радость в душе. Я вот этому научить пытаюсь. Бывает, конечно, и наказываю. За ложь. Это единственное, что я считаю совсем неприемлемым. Корнем всех зол для детей.

— Как же появилась в вашей жизни Анна?

— С Аннушкой я знаком давно и мужа ее знал еще до их развода. Я ведь не собирался разводиться. Думал, буду ждать Лану, сколько потребуется. Аннушка жила поблизости, одна воспитывала детей, мы стали по-дружески встречаться. Вроде ситуации похожие, у нее дети, у меня. Мы много беседовали, иногда я помогал. Но о браке не думал. И вообще о женщинах не думал в плане отношений.

Анна, в начале беседы признавшаяся, что стесняется рассказывать свою историю, наконец, тоже вступила в разговор.

Анна: На самом деле Вячеслав очень много помогал мне после развода. Тяжело одной с детьми, тем более пришлось переехать к родителям в маленькую квартиру. Мне не хватало общения. Вячеслава я знала давно и его супругу тоже. Мы не то что были друзьями, но все-таки пересекались. А тут все само собой сложилось. И так легко, будто мы всю жизнь были вместе. Разговаривали просто, без стеснения, к тому же мне нравилось, как Вячеслав общается с моими детьми.

Когда-то мне казалось, что он слишком строго воспитывает своих детей. А я своим совершенно не ставила никаких рамок, по примеру собственной мамы, и это дало не очень хорошие плоды. Вячеслав стал общаться с моими детьми совсем иначе и начал давать мне советы, которые работают. Я увидела результат. Мой замкнутый сын вдруг стал гораздо более открытым. То есть от более строгого и более «мужского» общения с Вячеславом мои дети не пострадали, наоборот, им стало лучше.

— В чем же здесь секрет?

Вячеслав: Да никакого секрета нет, просто детей нужно направлять. Это ошибка думать, что дети — ангелочки. Ведь ребенок не различает добро и зло, его этому учить надо. И важно выставлять разумные границы.

— И когда же ваше общение переросло в любовь?

Анна: Год мы дружили, я постепенно воцерковлялась, ходила с Вячеславом в храм, на раннюю литургию. И вот однажды Вячеслав отвез нас с сыном на очередное назначенное ребенку медицинское обследование. Мы гуляли на площадке, разговаривали, кругом лежали осенние листья. И вдруг все увиделось в другом свете. Неожиданно я почувствовала, что мы стали ближе друг к другу.

Вячеслав: Я, правда, не думал о браке, когда начал общаться с Аннушкой, но потом разглядел в ней удивительные для меня искры женской мудрости. И начал размышлять о возможности создания с ней христианской семьи. Не было какой-то вот такой молодежной бездумной влюбленности. Наша любовь не похожа на ту, которую подразумевают многие. Это скорее — общий путь, где у супругов одно направление мыслей, одинаковые взгляды на воспитание детей, на семью, где у каждого свое место. Я как мужчина вижу своим основным делом жизни восходить сам и возводить доверенных мне домочадцев к Богу, Аннушка готова идти рядом. Остальное все складывается само собой, потому что у нас есть главное.

Разговор подходит к концу, потихоньку собираются дети. Сначала возвращаются домой самые младшие, дочь и сын Анны. В голову закрадывается мысль: «Сейчас, наверное, Вячеслав по-домостроевски велит им вымыть руки и переодеться в домашнюю одежду». Нет, он встречает их по-ребячески веселым приветствием и зовет, чтобы поцеловать в нос. Девочка Мила прибегает сразу, Аймир стесняется гостью, то есть меня. Обещаю ему отвернуться и отворачиваюсь. Смотрю в окно, пока домочадцы расцеловываются и делятся новостями. За окном темень и холод, здесь — тепло и свет.

Марина Ланская

Фото из личного архива семьи Кошуриных