Врач, кроме исполнения своих непосредственных обязанностей, имеет некий бонус, а может быть, наоборот – нагрузку. Он видит людей, видит их отношения, видит их в кризисе, видит разные модели семьи, разные ценности, разное отношение к себе, близким, болезни, смерти.  Потому, думается, некоторые писатели вышли из врачей,  что они, кроме своего таланта, имели богатую почву для наблюдений за движениями души человеческой.

Вот пожилая женщина терпеливо ухаживает за безнадёжно больным мужем. Приходит каждое утро к началу часов посещения с судочком, в котором  с любовью сваренный протёртый супчик. Муж съедает две ложки и отворачивается. А она, чуть улыбаясь, аккуратно вытирает остатки пищи с его подбородка.  Но это редко. Чаще  — лежат одинокие старики, никому не нужные. Вот бабушка, каждый день показывает лечащему врачу фотографии внуков. Этот в институте учится. Этот  — на фирме работает. А эта —  маленькая ещё, восьмиклассница, отличница. Гордится бабушка.  Только ни разу внуки её не навестили. Некогда.  Куда уж — фирма, учёба, оценки…

Вот смешной парень из Австралии сидит на коляске в приёмном отделении. На носу очки, на голове – повязка, под которой наложено 5 швов. По-русски говорит с трудом, а по-английски немолодая доктор-травматолог с трудом понимает.  Рассказывает, что с женой подрался.  Потом – что  с дерева упал.  Ещё — что выпил 3 литра пива.  Русская жена по телефону кричит, что это он такой домой пришёл. Он в ответ: «f… ing Russia. hochu domoy».  А ты просто доктор, ты не психолог и не юрист, ты видишь, что у него нет сотрясения, и отпускаешь домой. Тем более, что всё это, скорее, комично, чем печально.

Бывает  хуже. В гинекологии  молодая женщина с послеродовым кровотечением.   С головными болями, тревогой, плохим сном, в общем-то, с затяжной депрессией.  Её давно и часто бьёт муж… Ты понимаешь, что никакие твои таблетки ей не помогут, и, не сдержавшись, спрашиваешь: «Почему Вы не уходите от него?», и, услышав ответ «Да вот, судьба такая», испытываешь смесь горечи, недоумения, своей беспомощности и уважения к этой молодой женщине, родившей четвёртого ребёнка.  А потом решаешься выйти за рамки должностной инструкции, спускаешься вниз, туда, где недавно открыли часовню, находишь там священника и говоришь что, вот, на шестом этаже он очень нужен…

А вот ещё. В приёмном отделении старик. С букетом болячек,  возрастным снижением памяти и интеллекта. Не дождавшись от него ответов для заполнения графы «Анамнез»,  ты  спрашиваешь  у стоящей рядом родственницы:

— Вы жена?

— Да вроде как…

— Расскажите, пожалуйста,  что случилось, давно он такой, чем болел в своей жизни?

— Да понимаете, доктор…  Мы ведь с ним 20 лет не жили вместе.  Он ушёл от меня, жил с другой женщиной, я и не знала о нём почти ничего.  Несколько лет назад она умерла.   А полгода назад мне сын говорит,  что, мол,  отцу плохо  как-то стало.  Хуже стал за собой ухаживать, забывать стал всё, головокружения, падает. Я приехала навестить,  да как-то так и… осталась. И батюшка благословил пока пожить, поухаживать.  Будем вместе век доживать. Что уж теперь… Муж всё-таки.

Выйдя из приёмного отделения, пишешь письмо хорошему  другу, рассказываешь об увиденном. И получаешь короткий ответ: «Что Бог сочетал, то человек да не…».

И потом долго думаешь об этом ответе, а ещё о том, как по-разному складывается жизнь, как непросты переплетения человеческих жизней и судеб…