Заседание 150. Сказка о потерянном времени. Вторая попытка

Ну, вот и с очередным меня юбилеем: полторы сотни раз отсидели мы с вами на пятничных посиделках. Кратко возрадовавшись по этому поводу, вернёмся к работе.

Итак, на прошлом заседании мы с вами выяснили, что надпись на могильной плите, равно как и стоимость гроба, никого из нас мотивировать на ударный труд не могут.

Собственно, и не должны. Это всего лишь упражнение из серии «а что вы будете делать, если узнаете, что завтра умрёте?»

Лично я буду паниковать. Ни на что другое моей фантазии не хватит.

Хотя предполагается, что в последний оставшийся день или, там, месяц моей жизни я должна буду наконец-то плюнуть на условности и исполнить какую-нибудь мечту. Прыгнуть с парашютом, к примеру. Но я никогда не мечтала прыгнуть с парашютом, а исполнить мои мечты за месяц — нереально. Лет за сто — может быть, если сильно постараться и всё-таки научиться жить более-менее интенсивно…

Лично я, в обход всех популярных психологов, считаю, что выяснить мечту, каковая, как правило, есть также и призвание (то есть, собственно, цель, ради которой вас сюда послали) гораздо удобнее без замогильных мотиваций.

Достаточно вспомнить, что вы больше всего любили в детстве. В том детстве, когда вас уже пытались заставить любить то, что удобнее папе с мамой, но у вас всё ещё оставался в сердце маленький уголок «для себя».

Не все могут вспомнить своё детство… по крайней мере, многие верят в то, что они не могут это сделать. Как не-психолог, который, в отличие от психолога, имеет право говорить всё, что угодно, я скажу: там, где мы чего-то не можем, мы этого, как правило, всего лишь очень сильно не хотим. А вот по какой причине мы этого очень сильно не хотим — тут каждый сам себе пусть отвечает, меня чужие тайны не касаются.

Но даже если детство помнится чуть ли не с роддома, иногда бывает непросто установить: а что же мы тогда любили?

Торт с кремом (но без торта)?

Не спать ночью?

Наряжаться Взрослой Тётенькой?

Мне всегда казалось, что моим самым ранним желанием было танцевать. Хотя более пристальный взгляд в прошлое увидел другое: задолго до первых батман-тандю мне хотелось делать их не ногами, а… руками.

Мне хотелось не стать балериной, мне хотелось делать балерин.

Собственно, чем я и занята в текущий момент.

Коучеры (что принято переводить как «тренеры», хотя по корню «кучер» — ближе) советуют найти то, что нам нравится, потому что только тем, что нравится, можно заработать настоящие деньги (по крайней мере, так утверждают коучеры).

Видимо, самим коучерам нравится быть коучерами… Действительно, что может быть приятнее, чем давать советы, как жить правильно. Ну, вот кто-то, наконец, догадался брать за это деньги. Неплохие, кстати. Не всякий психолог, имеющий за плечами серьёзный ВУЗ и лет тридцать практики в психиатрических клиниках в том числе, позволит себе брать такие деньги за приём.

Коучеры утверждают, что эффективность жизни является залогом счастья. Грубо говоря, чем больше дел ты успеешь провернуть, тем счастливее ты станешь. Ну, и бабла накосишь, что само по себе приятно.

А любимое дело, оно, собственно, именно для повышения эффективности: потому что впахивать 20 часов в сутки на нелюбимой работе могут только исключительные мазохисты.

Развивать и продвигать следует не только работу, но и прочие параметры: личную жизнь (любовь, семья, дети), здоровье (спорт, здоровое питание), творческое развитие себя (писать стихи и прозу, невзирая на отсутствие таланта, рисовать, читать классику), духовную жизнь (медитировать, молиться: нужное подчеркнуть, недостающее вписать).

Понятное дело, всё это надо каждый день. И поэтому как без жёсткого графика? Спонтанность тоже обязательно и непременно должна быть, ибо это двигатель прогресса, для спонтанности назначим, например, воскресенье…

Всё, что я скажу далее, не более чем моё личное мнение. Но, как однажды остроумно заметил кто-то в комментариях в одной соцсети, — не более, но и не менее.

Сами эти коучеры, когда я вижу их на видео или на фото, оставляют у меня стойкое ощущение людей, изо всех сил пытающихся почувствовать себя счастливыми, но таковыми, по сути, не являющимися.

Если вы скажете, что это моё мнение возникло в отместку за то, что мне не удаётся быть «как они», то, вполне возможно, вы будете правы. Хотя вполне возможно, что и не будете.

Я действительно не смогла почувствовать себя счастливой по итогам судорожных попыток делать сто дел одновременно. После того, как мне это не удалось, вдобавок к усталости я почувствовала ещё и вину… Ведь другие люди могут, а я почему-то нет. Другие женщины могут одновременно делать карьеру в бизнесе, иметь творческое хобби, заниматься собой, играючи воспитывать троих славных малышей и всегда быть позитивными, выглядеть на миллион — по крайней мере, на фотографиях в своих блогах, и всё такое.

Что со мной не так?

Сейчас я склоняюсь к мысли, что со мной-то как раз всё в порядке. Мода на улыбку во все 33 зуба так и не повлияла на меня серьёзно (как и любая другая мода). Суперпозитив нынче в тренде, но… не верю я глянцевым сказкам. И не в том беда, что не верю, а в том, что из-за неверия моего сама не в тренде. Между прочим, суперпозитивный инстаграм очень повышает продажи, вы не знали? И шарфик, связанный суперуспешной и — особенно — многодетной женой богатого бизнесмена стоит гораздо, гораздо дороже, чем такой же шарфик, связанный одинокой пенсионеркой, пытающийся хендмейдом хоть немного подзаработать!

И если бы рядом с моими куклами всегда была я при полном боевом макияже, в дизайнерском платье, при улыбке, драгоценностях и интерьерах, то мои куклы стоили бы как мой «порше». Которого у меня нет, как, впрочем, и интерьера с камином и мраморными полами…

Потому что за бешеные деньги покупают не шарфик и не куклу. Покупают кусочек удачи в суеверной надежде, что сейчас и у них, тех покупательниц, кто не может 24 часа в сутки излучать неугасимый позитив, всё исправится и наладится. И они смогут так же. И будут мочь так же постоянно.

Видимо, анатомию в школе все учили плохо и про работу коры головного мозга с её фазами возбуждения и торможения плотно забыли под влиянием эмоций.

И что если человек всё время в приподнятом настроении — это ненормально. Я вам тайну открою: никто так и не живёт. Просто никто из продвигающих себя в Сети не признается вам, что иногда орёт на детей, бывает в дурном настроении и даже не накрашенной. И довольно часто очень сильно устаёт от необходимости держать марку.

Да, я когда-то не любила сказочные хеппи-энды, где все поженились, и после этого у них всё и навсегда стало гладко и просто. А вот сейчас, когда я — признаюсь вам честно — чертовски устала от необходимости воодушевлять и вселять надежду, поскольку именно это и входит, в числе прочего, в мои здешние обязанности, я стала очень любить эти самые «долго и счастливо».

Да и не я одна стала их любить в наше тревожное и неустойчивое время.

Собственно, именно из-за этих «долго и счастливо» шарфик, связанный на досуге женой миллионера, стоит очень дорого. А такой же шарфик, связанный из последних сил бедной пенсионеркой, не стоит почти ничего.

Да, я полюбила тишину и спокойствие — когда не стало сил бурлить, но тишина и спокойствие, увы, не даются даром. «Долго и счастливо» — это возможно. Но совсем не так, как учат коучеры, которые, в принципе, как их не назови, — всё равно кучера. Люди, которые правят и погоняют. И обучают всех желающих самопогоняться методом кнута и пряника, причём в основном таки кнута. Потому что пряники только обещаны — когда-нибудь потом. Раньше этим советское государство занималось, а теперь всё, приватизация.

И вот мы бежим, заплатив за науку, как правильно стегать себя.

Бежим и бежим.

Как сказала одна моя знакомая старушка: «Всю жизнь куда-то бежала, а пожить так и не успела». Она при СССР бегала. Я при кучерах пыталась… Хотя, что греха таить: я сама себе такой кучер, что не приведи Господи.

Я действительно люблю делать куклы… или любила? Потому что сейчас, вот прямо сейчас я далеко в этом не уверена. Просыпаться и вспоминать, что на столе с вечера лежит расписание работ на день, почему-то ужасно грустно. Пожалуй, не менее грустно, чем тащиться в учреждение, где за тебя уже всё решило начальство.

Хотя я знаю, что дело не в расписании. Его я пишу в основном для того, чтобы не забыть свои дела, которых у меня много. Не запишу — запросто могу забыть, например, что мне надо написать колонку. Вспомню после тревожного звонка Дорогой Редакции, схвачусь за голову и уйду в ночь в обнимку с ноутбуком и пустой головой.

Листок с расписанием — как будто символ предопределённости. Ничего нового, никаких сюрпризов. По крайней мере, приятных… Почему так? Они же всё равно случаются. Только я, кажется, разучилась их видеть. Потому что я — как та лошадь в шорах и наушниках. И остановить меня может только финишный колокол.

Какого лешего?!

Любимое дело, призвание было дано нам для того, чтобы ощущать полноту и радость каждого мгновения.

Но я уже не могу этого. Разучилась так прочно, что уже не знаю — научусь ли обратно. Конечно, научусь, если захочу, но на это придётся потратить по крайней мере в два раза больше времени, чем я потратила на то, чтобы вернуть, скажем, свой голос туда, куда его поставил Господь Бог.

То есть за сорок лет надеюсь управиться… если начну прямо сейчас.

Ценить настоящий миг, который, по словам Льюиса, «есть точка, в котором время касается вечности».

Хотя текущий момент, надо признать, у меня не задался: не схватился положенный вчера силикон, вследствие чего сладкий момент свидания с новой куклой откладывается, ещё не знаю, на сколько… Впрочем, что это я. Я же уже знаю по опыту, что всё к лучшему.

А ещё я знаю, что счастье начинается не с пира горой, салюта, фейерверков, миллиона лайков и миллиона долларов.

Оно начинается со спокойствия. И «долго и счастливо» — это как раз про него.

Да, теперь я люблю хеппи-энды.