Косплеила тут в воскресенье Дунаеву на одном официальном мероприятии. Если кто не в курсе, косплей – это когда пошил себе костюм, допустим, эльфа (из занавески), выстругал меч, во всё это нарядился и куда-нибудь пошёл, чтобы добрых людей порадовать. Или, наоборот, не порадовать – это уж как получится.

Эльфов, вернее, эльфиек я в глубокой древности косплеила, а теперь вот на оригинальных персонажей переключилась: нечего всю жизнь плагиатом заниматься. Пора и самой что-нибудь этакое сотворить. Ну вот, Дунаеву сотворила. Пошила себе платье, чтобы меньше было похоже на нормальную тётеньку, и пошла развлекаться. Устала зверски. Поэтому сегодня Дунаева отдыхает, а вместо неё я…тоже отдыхаю. От Дунаевой.

Ну вот, Великий Пост уже совсем не за горами, самое время о чём-нибудь душеполезном поговорить.

Был тут брат мой у своего духовника – далеко, у пределов земли мордовской. Духовник у брата — старый иеромонах, афонский постриженник. Иеромонахом он только на склоне лет стал, а всю жизнь «белым» священником прослужил в советской глубинке, пятерых дочерей растил. А когда состарились они с попадьёй, постриглись оба в монахи. Сначала он, а потом и жена. Не смогла она с ним расстаться, в монастырь не отпустила, а он перечить не стал. Так и живут оба при своей церкви – старец и старица. Обоим под девяносто, если не больше.

К отцу иеромонаху много народа ездит: и чада, как мой брат, и паломники. Последние — целыми автобусами. Отец-иеромонах только вздыхает. Когда брат к нему приехал, он как раз только что один такой автобус проводил.

— Представляешь, — говорит, — полный автобус, и все на голову болящие! Замучили. Спрашивают: благословите туда-то поехать, такой-то святыне поклониться? Я им: а чего ж не поехать, не поклониться, дело хорошее, Бог благословит. А они мне опять: а точно ли доедем, батюшка? А не заплутаем ли? А в аварию не попадём? А там точно ли такой-то отец служить будет? А нас-то примет или как? Я им говорю: я вам что, прогноз погоды? Поезжайте, там посмотрите, как и что, а мне откуда знать? А они всё не отстают. Насилу отвязался. Им, понимаешь, не благословение нужно, а гарантия качества…

Брат это мне за чаем после Литургии рассказывал — ну, посмеялись, хотя мне-то смеяться было и не с чего. Брат никогда в таких вот «болящих» автобусах не ездил, а  я как-то раз прокатилась, был грех. Была у меня тогда в жизни великая и  неразделённая любовь, и захотелось мне тоже обрести где-нибудь такого чудотворца, чтобы устроил мне личную жизнь «с гарантией качества».

Понятно, что это у меня не на пустом месте такие мысли были, а от великого усердия к чтению всего, что в церковных лавках продавалось: подряд и без разбора. Разбор позже появился, когда немножко думать головой стала, а поначалу и это было затруднительно, поскольку в доброй половине тех книжек говорилось о «послушании без рассуждения». Опять же, в половине книжек под этим подразумевалось индивидуальное послушание инока-ученика иноку-наставнику, и писали их в давние времена святые отцы. А вторую половину книжек написали те, кто первую половину либо прочёл задом наперёд, либо приложил свою творческую фантазию. А церковной цензуры тогда и в помине ещё не было.

В общем, даже и доднесь иногда некоторые знакомые, на пороге церкви стоящие, но внутрь зайти побаивающиеся, говорят, в качестве главного оправдания, что «у вас там думать головой запрещают!» А мне иной раз и возразить нечего. Ибо сказать, что отнюдь никогда такого не было, не могу, потому что было. И сказать «не бойтесь, думайте головой, на приходе все вас за это сразу полюбят и зауважают» тоже не могу. С другой стороны, лично мне думать головой никто не мешает – теперь, когда я твёрдо матчасть выучила. Надо только стараться, чтобы не всегда вслух получалось. Потому что «братьев» по разуму среди шляпок и платочков не вдруг-то найдёшь, а с иными сёстрами мыслями поделишься – и много нового потом о себе узнаешь. С мужчинами обычно полегче: сугубо подвизающихся за три десятка метров по нечищенным ботинкам можно вычислить и за три километра обойти в целях соблюдения техники, так сказать, духовной безопасности.

 Однако, отвлеклась.

Так вот, от великого доверия к печатному слову, сложилась и у меня такая в голове модель мира, в центре которой помещался некий великий прозорливый старец, который непременно укажет мне светлый путь с гарантией того, что на этом светлом пути меня не будут ожидать никакие досадные неприятности.

Поскольку в обозримом пространстве таковых великих старцев не наблюдалось, решила я отправиться за тридевять земель в тридесятое царство. Где, по словам сотрудницы паломнического агентства, обретался искомый подспудный чудотворец.

В общем и целом, за три дня поездки я необратимо и безвозвратно зареклась ещё хоть раз влипать в подобные авантюры. Искомый старец показался мне просто довольно разумным – вполне по-житейски — батей (не очень-то старым), однако, не лишённым некоей деловой жилки. Ночь-полнОчь в чистом поле, кладбище, двадцатиградусный мороз, кладбищенская церковь, бородатые дядьки в сапогах (спасибо ещё – без нагаек), строящие паломников рядами перед явлением великого старца, благоговейный шёпот по рядам: «Идёт! Идёт!» Судя по состоянию и отделке храма, дела у бати шли хорошо.

Часа за четыре до этого, надо сказать, наш болящий автобус в лице наиболее опытных паломниц наотрез отказался остаться на службу и ночлег в мужском монастыре, где не было ни дядек с нагайками, ни леденящих душу окриков, ни, вероятно, великих чудотворцев. Там были самые обычные монахи – радушные, приветливые и искренне желающие, чтобы нам у них было хорошо. Судя по состоянию их приписного храма в Иваново, пиариться по-чёрному братия до сих пор не научилась, поэтому им ничего не оставалось делать, как только молиться и терпеливо преодолевать трудности.

В общем, вместо нормальных постелей в гостевых кельях и вкусного завтрака (ужин был вкусный) мы получили эксклюзивную возможность подремать на каменном полу роскошного кладбищенского храма и огрести как следует от тамошних «благочинных». Потому что водители автобуса, окончательно озверев от требований «вези туда, не знаю куда», кое-как доехав до вожделенной цели, выгнали всех пассажиров вон и легли спать в тишине, покое и относительном комфорте. И я их очень понимаю.

Иногда я думаю, что некоторым представителям православной общественности нужно почаще, в обязательном порядке, смотреть фильмы ужасов. Для профилактики недостатка острых ощущений.

Кстати сказать, лично я мучилась абсолютно зря. Потому что, когда все после совершенно феерической службы (Полунощницу и Литургию батя свернул минут за сорок, притом что служил один, а на Евхаристическом каноне умудрялся выскакивать из алтаря и подпевать двум монахиням на клиросе) ломанулись за духовным советом, я всё-таки испугалась и не пошла.

Ибо подумала, что если батя сейчас прикажет мне бросить свою великую, хотя и неразделённую, любовь, то мне же придётся-таки бросить! Потому что во всех книжках так написано: если старец сказал, значит, исполняй, а иначе анафема да будет.

К старцу, короче, я так и не подошла. И любовь свою великую, хотя и мучительную, не оставила. Не то чтобы сознательно решила сама нести ответственность за свою жизнь, просто чувства превозмогли. Хотя по всему выходило, что не светило мне там ничегошеньки, и некоторые родственники уже мечтали даже моему «предмету» лицо побить, чтобы «девчонку зря не мучил». Хотя, кто там кого мучил – это ещё как посмотреть, да оно теперь и незачем: много лет уж минуло с тех пор, как то, во что никто, включая меня, не верил, благополучно совершилось…

… А на мероприятии, кстати, где я надысь Дунаевой была, одна тётенька из не скажу какого издательства, отвечая на вопрос из зала про книги для православной молодёжи, показала книжку, в которой, по её словам, было подробно рассказано, как правильно выбрать себе спутника жизни.

Видимо, как мясо или огурцы на рынке. С гарантией качества.

То ли тётенька такая – тоже правильно пиариться не умеет, то ли в книжке и впрямь так написано (уже знаю, что от нынешних «духовных» книжек можно чего угодно ожидать) – понятия не имею. Но подумалось мне тогда: а что если бы и я вот так же ответственно к этому вопросу подошла? Не стала бы ночами слёзы в подушку проливать, а трезво вокруг огляделась бы, придирчиво выбрала самого благочестивого (повертела бы как следует, рассмотрела: не подгнил ли  с бочка, не вышел ли срок годности), съездила к какому-нибудь великому старцу за гарантией…

Хотя нет, не прокатило бы. Его мама ни за что не согласилась бы на такую невестку.

А если бы какой-нибудь благочестивый бедолага вздумал меня вот так же правильно выбирать?! Типа – длинная юбка в наличии, платок в наличии, исповедуется, причащается, а в остальном «все они одинаковые»? Ну, тогда полный крендель.  Убила бы на месте.

Видимо, не одной мне такие мысли в голову пришли. От выступления тётеньки половина зала сидела в позиции «рукалицо», включая отца архимандрита. Что, в принципе, радует: не всё ещё прогнило в Датском королевстве. А Дунаева хихикала в кулак, и я ей даже никак не препятствовала. Пусть повеселится, а то ведь Пост скоро.

Поэтому, в заключении, вот вам одна весьма поучительная история. Прочла я её когда-то в собственной френдленте, в сто сорок последнем перепосте, ибо не только я под стол полегла, наизусть не помню, поэтому будет художественный пересказ.

 Пишет одна молодая мама.

«Молись и кайся!»

страшная история со счастливым концом.

Дело было Великим Постом. Моя свекровь – сильно верующая. Все посты, службы, молитвы и так далее. И вот, внезапно моя маленькая дочка (1,5 года) стала приставать к бабушке со словами: «Бабушка, молись и кайся!»

Cвекровь заволновалась: ведь, как везде написано, устами младенца Сам Бог глаголет. Побежала в церковь… а внучка всё не отстаёт: «Бабушка, молись и кайся!»

Свекровь в ужасе, молится, кается, постится изо всех сил. А ребёнок своё: молись и кайся, и всё настойчивее.

Однажды мне пришлось отлучиться из дома. Когда вернулась – у подъезда «Скорая», народ толпится, дома – свекровь с сердечным приступом, врачи и моя дочка в слезах кричит: «Бабушка, молись и кайся, бабушка, молись и кайся!»

И вдруг до меня доходит, что дочка просит включить ей мультик «Малыш и Карлсон».

Врачи ржали, как ненормальные. И не только они: с тех пор весь наш квартал этот мультик называет «Молись и кайся!».