Доброй пятницы, коллеги, с вами снова я, Людмила Дунаева, а не то, что было в прошлые два раза. Нет, роман я не дописала. Просто взглянув на творящийся в колонке беспредел, поняла, что без меня тут ну никак. Где сарказм, где ирония, где опасный юмор на грани фола? Кажется, эта женщина, дерзающая называть себя моим автором и чуть ли не матерью родной, в одночасье решила загубить мою отвратительную репутацию, над которой я так долго и старательно трудилась.

Хочет, чтобы я была такой же белой и пушистой, как она сама? Обойдётся. Во-первых, сама она тоже далеко не овечка, но это между нами: она всё ещё ужасно огорчается, когда ей не удаётся быть для всех хорошей. Собственно, для этого она и завела себе меня: если что, валим всё на Дунаеву, она существо мало что вымышленное, так ещё и совершенно бесчувственное. Что тоже не совсем верно, но покажите мне хотя бы одного автора в мире, который смог до конца понять хотя бы одного из своих персонажей!

Ладно, лирические отступления отставить, к делу. Она, значить, с моей лошадью не согласная. Что же, у меня тоже найдётся парочка претензий.

Вот, например, из наиболее разозлившего: «Дунаева переувлеклась сказками».

И в качестве примера – русская народная сказка (далее — рнс), чтобы моя вымышленная жизнь мне мёдом не казалась.

Ещё одно доказательство того, как мало родители знают своих детей.

Давайте договоримся сразу: я не фанат народных сказок. Ни русских, ни китайских (японские пока не читала, но говорят – там ваапще полный мрак), никаких. Причём, с раннего детства, когда ещё мне приходилось выслушивать бесконечные истории про захватывающие похождения Колобка, командные соревнования с гигантской Репкой и страдания Курочки Рябы. Потому что в раннем возрасте никуда не денешься: слушай то, что рассказывают, а то вообще ничего не расскажут. Лично я предпочитала про принцев, королей и принцесс, потому что с того же самого раннего возраста больше всего возлюбила балет. А адекватные принцы, короли и принцессы существовали в те далёкие годы только там.

В доступных нам тогда рнс царевичи были через одного дураками, про царей уж молчу, а царевны – то лягушки, то Несмеяны. И это притом, что советским детям доставались очень «причёсанные» варианты, а не аутентичные исходники, от которых и у взрослого человека волосы могут встать дыбом.

Да и с чего бы вдруг народной сказке быть иной? Крестьянская жизнь – что у нас, что где угодно – штука жёсткая, часто беспросветная. Во все века. И заветные мечты в основном — как бы так вывернуться, чтобы не работать, а всё бы было. И цари/богачи/священники не могут быть любимыми героями, потому что «страшно далеки они от народа». Как уж ни крути, а высокие идеалы появляются там, где жизнь полегче, свободного времени побольше и сил хватает не только до полатей доползти и отрубиться хотя бы часика на четыре.

Так что – Перро, Андерсен, из наших – Бажов с Аксаковым. В общем, сказки действительно люблю настолько, что кроме сказок ничего не читаю. Но только авторские. Переосмысленные, перерождённые, отфильтрованные, так сказать, тонким умом и свободным сердцем. Сказки советских писателей как правило грешили той же классовой ненавистью, но что было делать: ни Толкина, ни Льюиса мы тогда ещё не знали.

Зато когда узнали – обалдели, что и говорить. Узнали-то мы их примерно в то же время, когда начали массово воцерковляться, и первым делом многим из нас тайно приходило на ум следующее: как могут эти еретики (кто тут уже забыл непримиримость новостарчества «первой волны»?) писать христианские сказки так правильно и прекрасно?!

И почему, ангидрид твою перекись марганца, у наших прекрасных православных писателей ничегошеньки подобного упорно не выходит?!

Вопрос сей поднимался, кажется, неоднократно, и особенно остро он встал в эпоху гаррипоттерианских крестовых походов. Холиварили на тему «долой импортную магию, даёшь рнс!» столь усердно и охотно, что совершенно позабыли по колдующих напропалую Василис Прекрасных (и в особенности Премудрых). Ну да что там, дела давно минувших (к счастью) дней, преданья старины глубокой. От той эпохи нам остались несколько талантливых статей Кураева, Быкова и других разумных авторов. И несколько не вполне разумных детских (условно) книжек, но не будем ворошить пепел.

Такое длинное вступление я, собственно, к чему затеяла. Да ни к чему, если честно. Просто в очередной раз захотелось высказать накипевшее, а это накипевшее накипело как раз на тему сказок. И ещё нашего нового русского кинематографа. И нашего нового русского искусства в целом, уж если на то пошло.

Вот знаете, я в принципе, не самый тупой зритель на свете. Вследствие чего, если после спектакля/фильма/шоу кто-то должен долго объяснять офигевшей и разъярённой мне, что именно хотел сказать автор перфоманса, это, как правило, значит, что автору не удалось адекватно донести свою идею до зрителя.

Много я имею сказать на эту тему, в особенности про оперные постановочные маразмы, но, хотя «Руслан и Людмила» вкупе с «Золотым петушком», которых изувечили в прошлых сезонах в Большом, тоже являются сказками, сегодня мне до смерти приспичило поделиться впечатлениями от эксперимента наших, как выяснилось, не менее заковыристых кинематографистов.

Новый (кажется, 2010 или 11 года выпуска) блокбастер, произведённый на свет «нашими», называется «Реальная сказка». Со стишками-пирожками у меня временная ремиссия, но один я таки не смогла не родить в связи с этим шедевром:

«Доколе рулят Ворнер Бразерс?!
Долой растленный Голливуд!
Щас снимем мы кино со смыслом!»
Уж лучше б сняли, как всегда…

Хотя, включая себе этот фильм онлайн и видя вполне масштабные съёмки, а не очередную малобюджетную сиротку, я поначалу возрадовалась: ура, для наших детей снова снимают хорошее кино!

Хренушки.

Хотя фильм действительно сказка, то бишь для детей, но как-то подразумевается, что вещи для детей делаются людьми взрослыми. То есть уже где-то разумными, отчасти, возможно, даже мудрыми. Так вот, «Реальная сказка» — явно не тот случай.

Ну разве что я просто не смогла, как уже писалось выше, воспринять месседж, зашифрованный в глубине (где-то ооочень глубоко) данного эммм…. произведения. Но, по, опять же,  описанным выше причинам, я сама весьма слабо в это верю.

Перед синопсисом хочу лишь отметить: я пишу сие не для того, чтобы в очередной раз поныть на тему «куды ж мы кОтимси». Просто «Реальная сказка» явилась моим изумлённым очам как превосходный срез современного образа мысли любимых героев «Каравана» и прочих глянцев (читаемых и принимаемых как руководство к правильному образу жизни миллионами наших сограждан), совершенно парализующий мозги среднего русского интеллектуала своей нефильтрованной наивностью.

Ну, либо имел место госзаказ – для повышения патриотизма среди детей и подростков. Хотя на месте заказчиков результаты я поскорее бы уничтожила, потраченную сумму по-тихой списала на оказание гуманитарной помощи ЮАР, а исполнителей… да что вы — сразу «расстрелять»! Отшлёпала бы принародно и в угол бы поставила. У Мавзолея. На всю ночь. Большего они не заслужили.

Итак, вкратце  идейная концепция создателей фильма.

Русские дети (а также дети бывших союзных республик), гады и предатели, перестали читать свои народные сказки и увлеклись всякими толкинами. Вследствие этого параллельный сказочный мир оказался под угрозой исчезновения и стал непригоден для жизни народных сказочных персонажей. И все бабки-ёжки, василисы и иванушки-дурачки переселились к нам, в нашу современную реальность. А придумал всё это Кащей Бессмертный, который заделался олигархом. Три богатыря поступили к нему в телохранители. Всем (кроме Кащея) здесь живётся несладко, все хотят вернуть всё как было. Для этого надо чтобы русские народные дети снова полюбили русские народные сказки, а ещё – нужно убить Кащея. Решению этих двух проблем и посвящён сюжет фильма.

В некотором городе, в некотором районе живёт семья, укомплектованная стандартным для современной России образом: мать-одиночка с двумя детьми. Куда делся папа, не сказано, но мне хватило пяти минут экранного времени, чтобы понять: папа либо сбежал, либо повесился. Ибо мамаша, привлекательная блондинка чуть за тридцать, – дура, каких поискать. То есть, с точки зрения сценариста, она нормальная, как и её шестилетняя дочка (юная актриса, впрочем, выглядит и весит «на все восемь»). То есть, опять же, с точки зрения сценариста, шестилетняя девочка не должна уметь завязывать шнурки на том основании, что «я же ещё маааленькая!», а мамаша, называющая сына-подростка по имени-отчеству, имеет полное право сказать ему, что «твои дела – не мои проблемы. Сестру забираешь ты, мне некогда, всё, пшёл отсюда».

Ну, то есть, нормальному человеку сразу становится ясно, что любой нормальный мужик в такой обстановке либо сбежал, либо повесился. Поскольку папа так и сделал, выполнять все мужские функции предоставляется сыну. На нём вся ответственность за капризную сестру, включая завязывание её шнурков в состоянии тотального опаздывания в школу, а также за душевный комфорт матери. То есть, как видите, ситуация совершенно жизненная и даже считающаяся, по-видимому, вариантом нормы.

Впрочем, это я поняла, только досмотрев фильм до титров. Ибо я до последней минуты надеялась, что нам вот-вот скажут, что это неправильно, что так нельзя, что сын не должен заменять маме мужа, что уровень ответственности не должен превышать возрастную планку, а уровень инфантилизма у тридцатилетней дамы должен быть хотя бы чуть ниже, чем у её шестилетней дочки…

Да, я надеялась… Я вообще по жизни оптимистка.

Ну так вот. Баба-Яга, встретившись на трудном жизненном пути сестрёнки главного героя, даёт ей книжку рнс, где сохранилась страница про то, как убить Кащея. Из остальных книжек эта страница выдрана Тремя богатырями по приказу их босса.

Когда взмыленный подросток, сбежав с полтренировки по любимому скалолазанию, которое, вероятно, было единственным светлым лучом в его беспросветной жизни (тренер ему ещё и вломил за это на дорожку), принёсся за сеструхой, оказалось, что её уже похитили Три богатыря. Ну да, девочка, не умеющая завязывать шнурки, уже тем не менее умеет читать, и как раз прочла про иглу в яйце. Чтобы предупредить разглашение опасной тайны, Кащей превращает девочку в однолетний тюльпан и высаживает в своём огородике вместе с другими такими же тюльпанами.

Обнаружив пропажу дочки, мама закатывает сыну скандал с истерикой. После чего нажирается транквилизаторов и выпадает из числа действующих лиц практически до финала киноленты. Вероятно, именно так нужно поступать матерям в данной ситуации, а я просто была не в курсе.

Таким образом, пацану предоставляется возможность разруливать ситуацию самостоятельно. В результате этого следующие минут шестьдесят своей единственной жизни я потратила, созерцая изматывающий кросс парня-подростка, удирающего в обнимку с цветочным горшочком от Трёх богатырей, которым Кащей дал недвусмысленный приказ «догнать и прикончить». По пути пацана по очереди предают все остальные народные персонажи, причём у каждого находится веское и тонкое, психологично прописанное автором сценария обоснование для предательства.  Лишь Синдбад, гастарбайтер-дальнобойщик, жертвует собой и своей фурой с апельсинами, давая мальчику двадцатиминутное преимущество по времени.

Мальчика это, впрочем, в итоге не спасло. Богатыри его догнали. Далее вновь следует тонко прописанная, глубоко психологичная сцена, на которой мой мозг был взорван окончательно: Илюша Муромец, прежде чем привести приказ в исполнение, объясняет мальчику, что во всём виноват именно он! В смысле, мальчик! Он сам и другие такие же мальчики, которые, вместо того чтобы самозабвенно читать и перечитывать рнс, читают про «хоббитов всяких» (точная цитата!), и типа «ну и чё, помогли тебе твои хоббиты, гад?!» (цитата неточная).

Ну ты, блин, сволочь, Фродо Бэггинс! Вместо того, чтобы спасать русского пацана от русского же народного Ильи Муромца, с колечком каким-то дурацким носишься, ага…

Но и это не всё! Дальше русских детей обвинили в том, что из-за них русским народным богатырям пришлось пойти в шестёрки к Кащею и по его бесчеловечным приказам годами марать свою светлую ауру кровью невинных! А что делать?! А иначе – смерть! А им, богатырям, тоже жить хочется, вот и пришлось… А всё ты, каззёл, с хоббитами твоими!

Здесь я уже лежала пацталом – молчаливая и почти безопасная для окружающих. Вот где драма! Вот где трагедия! Вот где неразрешимый парадокс желаний и долга! Вот где истинное благородство и страдания великой, хотя и совершенно (о, воистину) непостижимой  русской души!.. Действительно, всяким толкинам такое и в бреду не смогло бы привидеться…

…Если бы я не улицезрела эту историю в отснятом виде, а прочла бы в бумажном, я бы вполне могла подумать, что это очередной опус безнадёжно провинциальных барышень предпенсионного возраста, имеющих образование в объёме брошюры «Телевизор – око диавола» и до кучи насмерть напуганных местночтимыми чудотворцами,  и мужественно  противостоящих тлетворному влиянию Запада изо всех своих скудных интеллектуальных возможностей, но со всем пылом  невинности, так и не утраченной за недосугом по причине вечной борьбы то с ИНН, то с Гарри Поттером, то с соседкой по палате.

Но увы: это было снято на солидной киностудии, на очень солидные деньги, с привлечением целой толпы звёзд отечественного кинематографа.

Финальное мочилово с использованием разного рода холодного и огнестрельного оружия вполне соответствовало аналогичным сценам в западных боевиках. Ибо под занавес Илюша Муромец, Алёша Попович и Добрыня Никитич запоздало, но признали, что были неправы, и обратили свои двуручные мечи против бывшего босса. Дождь, кровь, грязь, эффектное, но малоэффективное фехтование… в конце концов мальчик ломает иглу. Хотя его и предупредили, что, если убиваешь Кащея, то умираешь сам (поэтому, разумеется, других дураков поблизости не обрелось. Иванушку-дурачка к тому времени, кажется, уже убили, потому что он тоже раскаялся и влез в драку по-серьёзному, а не как до этого весь фильм).

Итак, несчастный подросток, совокупный образ современного мужчины, сын эталона современной женщины, единственная опора и, по совместительству, единственный козёл отпущения, виновный во всех несчастьях нашего мира и даже некоторых параллельных миров, не восхотевший до седых бровей паки и паки наслаждаться сказками про Колобка и Курочку Рябу и таким образом утративший верность Отчизне и чистоту души… мне продолжать? Потому что злости у меня ещё на пару страниц точно есть… Ладно, так и быть, сокращу.

…короче, умирает. В нашем мире   — от острой сердечной недостаточности. Реанимация, бригада врачей, дефибриллятор… разряд… время смерти…

Над тощеньким, измученным бездыханным телом рыдает очнувшийся от феназепама совокупный образ нормальной, адекватной и продвинутой современной матери (по версии авторов фильма). Я смотрю на экран в последней надежде, что сейчас окажется, что всё не так плохо, и на самом деле авторы просто отодвинули кульминацию. Это обычно делается с целью сделать её ярче и доходчивее. И сейчас мне наконец скажут:

— Эй, подруга, не кисни! Ну да, с русскими народными персонажами мы изрядно лоханулись, сделали им вместо рекламы антирекламу, у нас это нынче часто. Но покаяние мамаши мы тебе обещаем, потому что мы и сами отчасти мужики и понимаем, что она дура ненормальная, и нельзя нам воскрешать пацана, если она собирается остаться такой, как есть. Спокуха, щас она всё осознает, попросит прощения, пообещает исправиться, стать, наконец, взрослой и ответственной женщиной, научить дочку завязывать шнурки и дать сыну хоть немножко нормальной жизни.

Я ж говорю: оптимистка, блин…

Ни фига она не раскаивается! И вообще. Больше ни фига не происходит. Мальчик послушно воскресает, ибо, как я теперь понимаю благодаря этому дивно поучительному фильму, материнская любовь – вещь поистине жуткая, говорят, со дна моря вынимает, даже если ты там по собственному желанию от тяжкой своей доли укрылся на атомной подводной лодке в качестве бессрочного контрактника.

Так что, ура: будет мамаше и дальше кого гонять, пилить и мучить. И сестрёнке расколдованной будет кому шнурки завязывать до самой свадьбы. А какой роскошный муж достанется впоследствии какой-нибудь удачливой девице! Правда, помрёт лет в сорок, но у нас в стране мужики традиционно долго не живут. Теперь, кстати, отчётливо ясно, почему.

А над возрождённой Сказочной реальностью тем временем восходит солнце. Персонажи народных сказок возвращаются домой. Они полны радости и надежды. Уж теперь-то у них всё будет хорошо! Потому что, посмотрев этот фильм, все дети постсоветского пространства немедленно сожгут на помойке Толкина, Льюиса, Роулинг и прочих импортных писак и радостно достанут сборники рнс для младшего дошкольного возраста. В коем возрасте и пребудут, по образу мамы и сестры главного героя, а также создателей фильма, до самой могилы.

А если вдруг не пребудут – им же хуже.

The Happy End!