Ниночка родилась и выросла в старинном русском городе, центре одной из церковных епархий. В детстве она ходила в воскресную школу при кафедральном соборе, а как подросла, то стала активисткой местной православной «молодежки». А потом Ниночка поступила в городской пединститут и вернулась в свою «воскреску» уже не как воспитанник. а как педагог.

Так и шли Ниночкины годы при епархии и при владыке. Ниночка — по молодежным делам «правая рука». Концерт организовать — Ниночка, детский лагерь — тоже Ниночка и спортивные соревнования — она же.

Как и многие православные девушки, мечтала Ниночка о женихе. Но из того возраста, в котором выбирают себе невест семинаристы, она как-то уже незаметно вышла, а в епархиальной «молодежке» женихов было как-то негусто. Да и ни красотой, ни умением себя подать Ниночка никогда не отличалась, а мнения о своей фигуре была самого низкого — считала себя слишком полной и лишенной женского изящества, а потому одежду предпочитала выбирать «бабушкиных» фасонов: потемнее, подлиннее и посвободнее.

И не было у Ниночки вовсе никакой личной жизни до тех пор, пока не приехал в их старинный город православный журналист из Москвы, чтобы написать серию репортажей о возрождении там храмов и организации миссионерской работы с молодежью. В сопровождающие и в собеседницы столичному гостю назначили, разумеется, вездесущую и незаменимую Ниночку, на которую он быстренько и положил глаз.

Это казалось ей настоящим чудом: мужчина, свободный, интересный, верующий, да еще вхожий в столичные интеллигентские и творческие круги, снизошел до того, чтобы уделить внимание именно ей! Под конец своей недельной командировки, во время романтической прогулки по набережной, московский журналист — назовем его Артемом — предложил Ниночке выйти за него замуж. Конечно, она с радостью согласилась, и Артем уехал домой готовиться к свадьбе, а Ниночка осталась ждать, когда жених вернется за ней, чтобы забрать с собой в новое светлое будущее.

Через несколько месяцев молодые торжественно обвенчались в одном из центральных «интеллигентских» московских приходов. Венчал их известный протоиерей, которого прежде Ниночка видела только по телевизору. Заметную часть гостей составляла творческая богема, и Ниночке доставляло удовольствие их узнавать: «Ой, это писательница Н., автор моей любимой книги про последние времена!» «А это режиссер Г., он снял документальный фильм о Святой Земле!»

В последующие дни Ниночка радостно публиковала «Вконтакте» свадебные фотографии. «Это мы обходим вокруг аналоя, ведомые за руки известным протоиереем. А это мы и писательница Н. Мы и режиссер Г.!»

Школьные, институтские и епархиальные подружки из старинного русского города оставляли под фотографиями восторженные комментарии. Вскоре к венчальным альбомам добавились фото из свадебного путешествия на море в Турцию, прогулки по Москве («Это я с дорогим супругом на фоне Храма Христа Спасителя!») и посиделки с богемными друзьями.

В системе ценностей Ниночки брак, тем более законный, венчаный, брак по всем православным канонам, относился к разряду высших жизненных достижений, после которых можно было спокойно занять место на пьедестале и следить лишь за тем, чтобы он под тобой не пошатнулся, потому что выше расти уже некуда. Того же мнения придерживались и ее подруги из родного города: в их глазах она была героиней, сказочно успешной Золушкой, чудом дождавшейся своего прекрасного принца. А вот в Москве… в Москве ни массивным обручальным кольцом из красного золота у нее на руке, ни венчальными фото никто как-то не спешил восхищаться. Ну есть у Ниночки муж, и что с того?

«Наверное, надо родить ребенка. Вот тогда все будет совсем идеально, и все начнут меня уважать», – подумала Ниночка и немедленно забеременела. Подружки «Вконтакте» вели себя как полагается: ставили «лайки» – вначале округлившемуся животику, а потом растущему младенцу, писали восторженные комментарии. А в кругу ее новых московских знакомых как-то всем было все равно. Ну родила — замечательно, поздравляем. Кстати, а что у нас там сейчас творится на (или в?) Украине?

Однажды у Ниночки выдался свободный вечер — из родного города приехала мама и любезно согласилась посидеть с малышом. Ниночка отправилась на «девичник» – посиделки в чисто женском кругу на квартире у одной из ее новых московских знакомых.

Женщины и девушки там собрались разные: и по взглядам на жизнь, и по семейным статусам. Когда одна из новых подруг, 30-летняя Лиза, за чашкой чая пожаловалась, что очередной кавалер ей не подходит и с ним точно придется разорвать отношения, Ниночка решила, что с высоты своего положения замужней дамы имеет полное иерархическое право дать совет. И дала совет: «Может быть, тебе не стоит быть такой разборчивой? Вот, например, у моего Артема есть холостой друг, который…»

Дальше Ниночке пришлось напороться на стену осуждающе-ледяных взглядов, которые явно показывали, что здесь за ней не признают права давать советы. Она пыталась занять место и вести себя согласно привычному для нее «табелю о рангах»: вверху иерархии, разумеется, замужние женщины с детьми, пониже — замужние без детей, либо разведенные или одинокие, но мамы, в самом низу – «невостребованные», незамужние и бездетные. Но здесь этих правил почему-то никто не хотел признавать и придерживаться. Людей ценили не за их семейные статусы, а за что-то совсем другое, Ниночке неведомое.

А потом случилось и вовсе ужасное — забрать Ниночку с девичьей тусовки явился муж собственной персоной, а им почему-то никто не восхитился и ему не обрадовался. Даже напротив: одна из дам удивленно спросила: «Ой, что это за мужчина, откуда он здесь?», явно намекая на нечищеные ботинки.

Традиционная, патриархальная семья из нескольких поколений чем-то напоминает структуру сетевого маркетинга. В ней набирает вес и положение тот, кто вовлекает в пирамиду новых участников. Ты привел в семью супруга, родил детей, увеличил число рабочих рук? Значит, ты заслужил право подняться на ступеньку выше и принять подобающие тебе почет и уважение. А если дожил до свадеб детей и рождения внуков, то пора тебе именоваться патриархом, главой целого рода и клана.

Но дело в том, что сегодня в больших городах патриархальная семья умерла. Хорошо это или плохо – судить не берёмся, но факт, что твое положение в семье остается твоим глубоко личным делом и на положение в обществе никак не влияет. Поэтому было бы несколько странно, подобно героине известного романа Джейн Остин «Городость и предубеждение» Лидии Беннет, выйти замуж и требовать себе первого места за столом на том основании, что другие сестры пусть и старшие, но еще сидят в девицах. Равно как и демонстративно выставлять руку с обручальным кольцом в окно кареты.

Может быть, вы долго были одиноки и у вас накопилось. Вы годами терпели на себе все издержки иерархического мышления: замужние дамы изводили вопросами из серии «ну когда же наконец», свысока учили жить и делали едкие замечания о том, что случится, если вы не успеете «отхватить жениха» вовремя. И теперь очень хочется отыграться на тех, кто ниже вас в данный момент с точки зрения патриархальной иерархии: на незамужних и одиноких. Но, подумайте, а разве вам было приятно? А разве они заслуживают того, чтобы кто-то ставил их ниже себя и высокомерно поучал? Может быть, пора положить конец «бабовщине» и признать, что, вне зависимости от семейного статуса, все мы одинаково ценны и замечательны?

Как-то раз одна моя знакомая, которая держит дома целую колонию крыс женского пола, купила в зоомагазине еще одну «крысодевочку», оказавшуюся беременной. Произведя на свет потомство, новенькая тут же заняла в стае положение «что-вы-понимаете-в-жизни-вы-все-еще-девки-зеленые-а-я-же-мать» и начала агрессивно «строить» и кусать других крыс. В животном мире, где властвуют инстинкты, такое поведение естественно. Но ведь мы же люди, и чем в более развитом обществе мы живем, тем сильнее его правила отличаются от законов крысиной стаи.