Звезда по имени Нора Галь: мама Маленького принца

Она поступала на филфак 16 раз. Ее не принимали — приняли только на семнадцатый раз. В молодой стране Советов дети врачей, юристов, учителей на интеллектуальных профессиях были не нужны. Но Элеонора Гальперина знала, чего хотела, и настойчиво стремилась к своей цели.

Она была дочерью «врага народа», еврейкой, любительницей Бориса Пастернака, Артюра Рембо и Омара Хайяма. Она была блестящим редактором, переводчиком, писателем. Немногие, кроме редакторов и филологов, знают сегодня имя Норы Галь, но, наверное, нет в нашей стране человека, который не читал переведенного ею «Маленького принца».

Волевая и бескомпромиссная

Нора Галь родилась в 1912 году в Одессе, в семье врача (врачом был папа) и юриста (мамы). В 1929 году она закончила школу, и, наверное, с этой минуты начался ее «вечный бой», когда «покой только снится». Она успешно сдавала экзамены, но ее не принимали в институт. Эта неравная борьба с системой длилась четыре года, и в конце концов девушка добилась своего. Ей вообще было свойственно добиваться своего, если она считала, что поступает правильно. Так, например, она не давала публиковать свой перевод «Маленького принца», когда издательство захотело использовать новые иллюстрации, а не те, что нарисовал Сент-Экзюпери. Она не давала пасть духом своим друзьям. И не давала хода посредственности и небрежности в работе со словом.

В 1937 году отца девушки арестовали, а она пробилась на прием к какому-то чину в НКВД, хотя отец давно оставил семью. Чин не помог ее отцу (тот отбывал срок больше десяти лет), но и ее не погубил: велел уходить и забыть дорогу к нему в кабинет. Казалось бы, тут должна была закончиться биография Элеоноры Гальпериной, но никаких последствий посещение НКВД за собой не повлекло. Девушка окончила институт, написала и защитила диссертацию, посвященную творчеству А. Рембо, вышла замуж…

В 1938 году Нора начала работать в редакции журнала «Интернациональная литература». Журнал этот, по признанию самой Галь, был «чем-то вроде пещеры из «Тысячи и одной ночи»… мы и не подозревали, что в наше время можно ТАК писать». Вроде бы жизнь налаживалась, в редакции работали увлеченные своим делом люди, и Нора рассказывала на страницах журнала о французских книгах, еще не переведенных на русский язык.

Но началась война, муж погиб, и Нора осталась одна с маленькой дочерью. Короткое время она пробыла в Казани, потом вернулась в Москву и начала бороться с бюрократической системой и с собой. Бороться с системой ей помогали друзья, а бороться с собой было не привыкать. Она всегда спасалась работой и не изменяла себе даже в самые тяжелые годы: начала читать курс зарубежной литературы в институте и вести семинар по ХХ веку. Студенты вспоминали, что с ее приходом в институт началась новая жизнь — они увидели дотоле неведомый им подход к литературе, очень личный. Острый интерес к студентам, к их мнению — это подкупало и вдохновляло, и Нора Галь стала одним из любимых преподавателей.

Без устали

Шла война, книги из оккупированной Франции не доходили, и друг, начальник, критик и переводчик Б.А. Песис сказал: раз мы получаем только англичан да американцев, займитесь-ка английским! Дал новинку — изданного в 1942 году «Крысолова». «Прочтите и отрецензируйте».

Как писала сама Нора Галь, «об английском я понятия не имела, но работая по 18 часов в сутки, что тогда было не в диковинку, не вылезая из словаря, я за две недели эти 315 английских страниц прочла и перевела». Триста пятнадцать страниц за две недели! Не зная языка! Дух захватывает. Без интернета, практически без электричества (идет война!), кое-как питаясь, заботясь о пятилетней дочери. «Крысолов» «прозябал» в шкафу у переводчицы долгих сорок лет, но это стало еще одной отправной точкой в трудах Норы Галь.

Всю жизнь она работала без устали: переводила, редактировала, помогала тем, кому была нужна помощь. Помогала деятельно: кому-то деньгами, кому-то советом. Однажды нашла врачей молодому переводчику, который жил далеко от столицы, и затем поддерживала его в работе и самых непростых начинаниях. Она воспитала дочь — блестящего редактора. Дочь впоследствии вспоминала: казалось, будто мама только и сидит за машинкой с утра до ночи над переводами… Но сколько же она успевала читать мне стихов! А сколько мы играли в слова!.. Бесконечные труды на благо всех — и не меньшая забота о дочери. Жизнь в коммуналке, обширная переписка, отклик на каждое слово — живое и мертвое.

Выверяя корректуру, Нора Галь не просто вычитывала — она выслушивала тексты, просила друзей считывать с ней, «вербовала напарников»: считала, что проверить, как звучит текст (именно читая его вслух!) — необходимо. Теперь почти никто из редакторов не пользуется этим приемом: не хватает времени, другие не знают. А считка позволяет «поймать» фонетические нарушения, которые будут затруднять восприятие текста, мешать, а иногда и раздражать, спасает от лишних знаков препинания, от неуклюжих оборотов.

Переводчица Сент-Экзюпери

Она стремилась отдавать, отдавать, отдавать — так и появился «Маленький принц». Она прочитала сказку по-французски, и сказка захватила ее, зазвучала в сердце. Близкие друзья не знали французского, и Нора Яковлевна перевела книгу для них. Потом хотела опубликовать — забраковал один журнал, другой — в общей сложности, шесть подряд. Потом «Маленького принца» издавали и переиздавали (и кто сможет посчитать, сколько раз?), и неизменно переводчица перечитывала, исправляла, дорабатывала. Сказка читается легко в любом возрасте, но сколько труда вложила в эту кажущуюся легкость Нора Галь! Вот только одна из задачек, которые пришлось решать переводчику: «По-французски la fleur женского рода. А по-русски — мужского! А сказать раньше времени «роза» нельзя, ведь принц довольно долго не знал имени своего цветка. И не сразу нашлись для начала сказки подходящие слова — неведомая гостья, красавица…».

Убежденная противница буквального перевода, Нора Яковлевна стала глашатаем творческого и профессионального подхода к тексту. Дочь близкой подруги Норы Галь вспоминает: «Почти сразу же встала в тупик перед фразой “Words bring you together”. Слова сводят вас? Слова объединяют вас? Скучно как-то. И Н.Я. сказала: “А почему бы не написать “Слова – как ниточка между вами”?” Во всех затруднительных положениях, при поиске вариантов перевода той или иной фразы, словесной конструкции Нора Галь “ни разу не задумывалась надолго: все “кандидатуры” были у нее под рукой. И не какие-нибудь вымученные, а одна лучше другой».

Слово о языке

Весь свой блестящий опыт, свой талант и свою тревогу за отношение к языку Нора Галь вложила в книгу «Слово живое и мертвое». Печально отмечает дочь Норы Яковлевны Эдда: «И в других передачах, вроде бы радеющих о русском языке, имя Норы Галь ни разу не прозвучало. Ее книгу, в отличие от геологов, никто из специалистов, видимо, не знает». А сама автор книги (в ответ на все споры о «порче» и «непорче» русского языка) говорит ясно: «Кое-кто пишет: нашему языку никакие нововведения не страшны, все полезное он усвоит, лишнее отбросит, за века ничто не замутило его чистых вод, не замутит и впредь. Но ведь в веках не было миллионных тиражей газет и книг… И не было радио, телевидения, новых источников информации — и, увы, нередко источников порчи языка. А теперь они ежедневно, ежечасно обрушивают на нас водопады, лавины сообщений, новостей — и… тех же канцеляризмов. Со столь мощным потоком уже не так легко справиться. За нынешнее десятилетие промышленность может загрязнить реку сильнее, чем за минувшую тысячу лет. То же и с языком».

«Слово живое и мертвое» переиздавали больше десяти раз, и всегда Нора Галь, а потом ее дочь исправляли, добавляли, дорабатывали. Книга эта не устаревает и остается настольной у всех, кто работает со словом. Как не устаревают и блестящие переводы Норы Галь: «Убить пересмешника», «Крысолов», «Посторонний»… И, конечно, «Маленький принц», чью бесхитростную и искреннюю интонацию — «Все дороги ведут к людям» — уловила чутко Нора Галь.